Кучум. Вячеслав Софронов

договорить-то, – поморщился Гаврила Ильин, – все норовишь поперек батьки в пекло проскочить.

      – Тоже мне батька нашелся, – скривился Яков, но, встретившись с налившимся гневом взглядом Ермака, осекся, – прости, Тимофеевич. Не про тебя я… Про этого увальня, – ткнул рукой в сторону Ильина.

      – Коней к кабардинцам отгоним. Есть у меня там дружки кой-какие, – закончил Ермак и замолчал, ожидая, что скажут остальные.

      – Я согласен, – беспечно махнул рукой Гришка Ясырь.

      – Выдюжим ли втроем? – покачал головой Ильин.

      – Ясно дело, что втроем и соваться неча. Тут дюжина добрых казаков нужна. Точно, – высказался Яков Михайлов. – И чтоб не кинулись, как зайцы, в разные стороны в случае чего.

      – Вот каждый из вас еще троих и приведет. Таких, за кого головой ручаетесь, – сжал жесткую пятерню в кулак Ермак, – как за себя.

      – Это можно, – протянул Гаврила Ильин, – есть такие.

      – Вот и добре. Завтра под вечер и выходим. – Ермак встал.

      – А чего другим говорить, коль спросят, куды собрались? – не успокаивался ершистый Яков Михайлов.

      – На кудыкину гору…

      – Скажешь, на богомолье попремся грехи замаливать.

      – Ага, в монастырь подадимся. Кафтан на рясу менять, шапку – на клобук. Это точно, – засмеялся вместе с другими Михайлов. – Эх, давненько не ходил я в доброе дело. Руки чешутся.

      – Вот и почешешь скоро, – подтолкнул его в плечо Ермак, выпроваживая, чтоб поскорее остаться одному и обдумать до конца план набега, после того как заручился поддержкой друзей.

      На другой день, под вечер, собрались у переправы за станицей, подальше от любопытных глаз, и, оглядев друг друга, узнавая старых знакомцев, перемигнулись, посмеялись над Гришкой Ясырем, у которого, похоже, не ко времени загуляла кобыла, и тихой рысью тронулись вдоль реки.

      …Сейчас Ермак поджидал их с известиями о ногайских табунах, разослав отряды по четыре человека в каждом в разные стороны. Сам не поехал, не желая впустую маять коня, метаться по степи. Все одно все съедутся к нему, сообщат об увиденном.

      Первым вернулся Яков Михайлов со своими людьми и безнадежно махнул рукой, спрыгивая с коня и тяжело отдуваясь.

      – Никого, кроме зайцев да байбаков, по всей степи не встретили. Видать, в другую сторону откочевали.

      – Ладно, отдыхайте покуда, – щелкнул плетью по голенищу Ермак, – авось другие наткнутся.

      Когда солнце упало бочком на край земли, удлинив тени, давая степи возможность остыть, умерив свой зной до следующего дня, показался отряд Гришки Ясыря.

      – На ногаев наскочили! – еще издали закричал он возбужденно.

      – И чего? – все вскочили на ноги, потянулись к оружию.

      – Да их всего три кибитки стоит. Мы и подъезжать не стали.

      – Фу-у-у, – выдохнул Ермак, – правильно сделал, а то бы все дело испортил. Они вас не заметили?

      – А кто их знает, – Гришка бросился к баклажке со свежей водой, – они глазастые, могли и разглядеть.

      – Там