Делай все наоборот. Дарья Калинина

нашего приятеля до того, как мы успели потолковать с ним.

      Наше внимание привлекли странные звуки. Это наш проводник пытался что-то сказать, в чем ему сильно мешали душившие его спазмы, но он исправно пялился куда-то за наши спины и попыток заговорить не бросал.

      – Признавайся, скотина, – довольно спокойно для данной ситуации начала Мариша, – кому ты еще проболтался о том, что направил Стася к бабке?

      – Никитин, – выдавил из себя вконец убитый происходящим проводник.

      – Да где же ты успел его найти! – возмутились мы хором. – Его не было на вечеринке.

      Проводник еще немного побулькал горлом, дернулся всем телом, отступя назад, и выдавил из себя:

      – Никитин приехал.

      – И какого черта ты все ему разболтал? – сердито спросила Мариша. – Сам ведь твердил, чтоб мы не проболтались органам. Ну, ты и фрукт. Выдал ментам своего лучшего друга.

      – Неужели Никитин и прикончил его? – удивилась я, ощущая неприятный холодок во всем теле. – Тогда он и нас может… чтоб не болтали. Чего ему теперь терять.

      – Никитин приехал, – довольно тупо повторил проводник, продолжая пятиться задом.

      – Слушай, приятель, не нарывайся, – буркнула Мариша. – И так нервы на пределе.

      – Сюда идет, – успел сообщить нам проводник, прежде чем споткнуться и шлепнуться на землю, а мы наконец-то расслышали приближающиеся сзади шаги и оглянулись.

      К нам в самом деле изо всех сил спешил Никитин, а кроме него, приближалась компания из четырех человек, каждый из которых был мне знаком. Кажется, они были нами очень недовольны. Из них всех я меньше всего сейчас хотела видеть Игоря, но он-то и мчался первым и так явственно стремился пообщаться с нами, что становилось жутко. Следующим в списке нежелательных персон был, конечно, Никитин, от бесед с ним я бы тоже воздержалась, но он был тут; потом я отлично обошлась бы и без двух парней из группы поддержки. Единственный, кто несколько утешил меня, был парень, которого я мельком видела на вечеринке и у которого ко мне не могло накопиться много претензий. Только его и была я искренне рада видеть, но он шел самым последним и погоды не делал.

      А вот Игорь приближался. Он мчался к нам на всех парах и грубо ругался. Не следовало бы ему показывать, что он знает такие выражения, но понять его было можно. Начал он сразу с обвинений.

      – Вы угнали мою машину, – безапелляционно заявил он нам. – Вы угонщики.

      Имея за спиной довольно свежий труп зверски замученного человека, мы сочли его обвинение более чем приемлемым.

      – Вас посадят в тюрьму, – сообщил он, и мы склонны были с ним согласиться. – Это вам так не сойдет.

      Даже с этим заявлением мы не стали спорить. Леший только сделал несколько шагов в сторону, и в наших плотно сомкнутых рядах открылась брешь, через которую вновь прибывшие и увидели распятого Стася.

      Игорь поперхнулся очередным обвинением и затих, вытаращив глаза и изогнув шею под таким немыслимым углом, что оторопь брала. Никитин, наоборот, сразу же