Великие судьбы русской поэзии: XIX век. Евгений Борисович Глушаков

воображенье

      И гордую забаву находил

      В его тоске, рыданьях, униженье;

      Но если сам презренной клеветы

      Ты про него невидимым был эхом;

      Но если цепь ему накинул ты

      И сонного врагу предал со смехом,

      И он прочёл в немой душе твоей

      Всё тайное своим печальным взором, —

      Тогда ступай, не трать пустых речей —

      Ты осуждён последним приговором.

      Что касается Воронцова, тот, естественно, начинает искать предлог, чтобы удалить Пушкина из Одессы. Уже сложившаяся в глазах правительства репутация ссыльного поэта как растлителя умов подсказывает графу самое простое решение, и он обращается к царю с жалобой – Пушкин-де вредно влияет на местную молодежь. Ну а в ожидании Высочайшего волеизъявления генерал-губернатор отправляет Александра Сергеевича в нелепейшую командировку: обследовать места, повреждённые саранчой – только бы услать его подальше от дражайшей супруги. Единственным итогом поездки стали несколько зарифмованных строк:

      Саранча летела.

      Села.

      Всё съела.

      И дальше полетела.

      24 июля 1824 года Александру Сергеевичу был объявлен царский приказ – уволить его со службы и отправить в Псковскую губернию, в имение, принадлежащее родителям, под местный надзор. Причём бесцеремонные власти потребовали от Сергея Львовича, отца поэта, шпионить за сыном и доносить на него. 9 августа Пушкин добрался до пункта назначения – деревни Михайловское. Началась северная ссылка, уже не прикрытая видимостью службы. Впрочем, поэт и сам ещё в 1823 году подал прошение об отставке.

      Застав в Михайловском всю свою семью, которая по причине летнего времени тут отдыхала, Пушкин, конечно же, был весьма обрадован. Однако в ноябре родные вернулись в Москву, и Александр Сергеевич остался в этой горькой и тоскливой глуши со своей любимой старенькой няней. В господском доме только две комнаты и отапливались – его и Арины Родионовны. В долгие зимние вечера они частенько сходились вместе, и уже знаменитый поэт, совсем как в детстве, заслушивался няниными сказками и песнями. Об этом, собственно, и повествует его стихотворение:

      ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

      Буря мглою небо кроет,

      Вихри снежные крутя;

      То, как зверь, она завоет,

      То заплачет, как дитя,

      То по кровле обветшалой

      Вдруг соломой зашумит,

      То, как путник запоздалый,

      К нам в окошко застучит.

      Наша ветхая лачужка

      И печальна, и темна.

      Что же ты, моя старушка,

      Приумолкла у окна?

      Или бури завываньем

      Ты, мой друг, утомлена,

      Или дремлешь под жужжаньем

      Своего веретена?

      Выпьем, добрая подружка

      Бедной юности моей,

      Выпьем с горя; где же кружка?

      Сердцу будет веселей.

      Спой мне песню, как синица

      Тихо за морем жила;

      Спой мне песню, как девица

      За водой поутру шла.

      Буря мглою небо кроет,

      Вихри снежные крутя;

      То, как зверь,