Стихийное бедствие. Ирина Мельникова

сказать, я боялся, что ты умрешь позже – в постели, – улыбнулся Максим.

      – В постели была уже агония, – весело парировала она и зажмурилась, как котенок, от удовольствия, когда его пальцы принялись нежно массировать спину вдоль позвоночника и между лопатками. – М-м-м, просто восхитительно…

      – Не понимаю, почему ты не хочешь назвать себя, – настаивал Максим, не прекращая своего занятия. – К чему эти тайны? Или ты кого-то боишься?

      Ее чуть припухшие от поцелуев губы изогнулись в улыбке.

      «Господи, она сводит меня с ума!» – с восторгом поставил себе диагноз Максим.

      – Ты считаешь, что утром мы все еще будем вместе? – промурлыкала она и повернулась к нему лицом.

      – Ты не забыла, что это моя комната и у тебя ни за какие коврижки не получится выдворить меня отсюда, – сухо напомнил он.

      – Просто мне хочется поиграть в секреты. Неужели не понятно?

      Он не смог не улыбнуться:

      – Ладно, поиграй в свои секреты, но утром – берегись! Я досконально изучу твой паспорт и все, что к нему прилагается.

      Непонятно почему, но его слова вызвали у нее приступ смеха. Она была очаровательна, когда смеялась, а ведь в баре показалась ему такой грустной и серьезной!

      – Мне нравится, когда ты смеешься, – признался он, – но еще больше, когда стонешь подо мной…

      Внезапно он почувствовал, что ее тело напряглось. Она закрыла глаза:

      – Тебе правда нравится?

      – Правда. Очень…

      Она покраснела и потерлась щекой об его плечо.

      – Обычно… я веду себя тихо…

      Он погладил ее по голове и обнял за плечи. Ее стыдливость заставляла Максима вести себя несколько покровительственно по отношению к ней.

      – Что ж, я только рад, что сегодня ты была другой. – И он поцеловал ее в макушку, как ребенка.

      – И еще… – Она опять замолчала и облизала губы.

      – Не бойся, продолжай. – Он вновь стал поглаживать ее спину и почувствовал, что в нем возникает желание, но больше не хотел набрасываться на нее, как в первый раз. Сейчас это произойдет гораздо медленнее и нежнее. – Что ты хотела сказать?

      – Мне нравится, как стонешь ты. Ну, словом, мне показалось, что это тебе тоже безумно нравится.

      – Нравится? – насмешливо переспросил он. – Мягко сказано. У меня крыша от тебя поехала и до сих пор не вернулась обратно. Если бы меня придавил бульдозер, обрушились стены или провалился пол, клянусь, я бы даже не заметил этого.

      – Конечно, ты преувеличиваешь, – произнесла она задумчиво, – но я тоже знаю, что со мной ничего подобного никогда не было. Обычно все не так – проще и быстрее…

      – Да, – тихо согласился он, – проще и обыкновеннее.

      Максим сжал ее ладонь, и она медленно перевернулась на спину. Он услышал глубокий вздох, когда его губы прижались к ее теплой груди. Он нежно ласкал ее, опускаясь все ниже и ниже…

      – Что ты делаешь! – вскрикнула она, невольно выгибаясь навстречу его пальцам.

      – А как ты думаешь? –