Штрихи тысячелетия. Николай Стародымов

и выжигали все вокруг…

      Не легче приходилось и стрельцам, которых направляли на службу за Урал. Скажем, стрелецкий десятник Василий Сычев в середине XVII века был направлен из Мангазеи (древнейший на земле город за Полярным кругом, располагался на реке Таз, впадающей в Обскую губу) во главе 10 стрельцов и 20 промышленников для сбора ясака (пушной дани) в бассейне Хатанги. Лишь через пять лет ему «на перемену» прибыл другой отряд стрельцов, которым командовал казак Яков Семенов, пришедший из Туруханска. На обратном пути объединенный отряд едва не погиб из-за недостатка продовольствия.

      И подобных примеров можно приводить немало.

      Впрочем, жизнь и служба столичных (выборных) стрельцов тоже были не сахар. Постоянные задержки с выплатой денег и продовольственных припасов вынуждали служивых искать заработки на стороне.

      К тому же стрелецкий голова в своем приказе являлся абсолютным хозяином. Он лично выдавал денежное довольствие, причем сам же определял, кому из подчиненных сколько причитается. Мог оштрафовать, мог и поощрить. Мог наказать провинившегося батогами, мог посадить под арест, мог отпустить со службы, а мог назначить «вечным дежурным». В этих условиях в привилегированном положении оказывались лично преданные полковнику стрельцы, а из строптивых получались «мальчики для бития».

      Жаловаться на командира было бесполезно – все они происходили из знатных фамилий, многие были вхожи к государю… Если же кто и отваживался на жалобу, чаще всего виновным «назначался» сам же стрелец, с которого взыскивался штраф «за бесчестье» в пользу того же начальника. В гарнизонах приходилось еще тяжелее, так как стрелец был столь же бесправен и перед местными воеводами.

      Все это привело к значительному расслоению внутри стрелецкого войска. Часть «государевых людей» занималась торговлей, часть ремесленничала, кто-то пахал землю, а кому-то приходилось разве что не нищенствовать.

      И все же стрельцы были наиболее боеспособной частью государева войска. Не случайно именно стрельцы составляли основу русского войска во всех войнах, начиная с Казанского похода 1552 года. Скажем, в Литовском походе 1578 года только «дворцовых», то есть московских, стрельцов участвовало 2 тыс. человек.

      Несколько слов хочется сказать о Смутном времени. В период, когда накануне вторжения в царство Лжедмитрия I всё общество было охвачено брожением, стрельцы в основной своей массе оставались верными Борису Годунову. Однако царь допустил грандиозную ошибку (приходится констатировать, что не одну), отправив значительную часть московских стрельцов в поход против Казикумухского шамхалата. Кто знает, по какому пути пошла бы история, если бы эта наиболее боеспособная и верная царю часть войска оставалась в Москве…

      На стрелецкое войско была возложена и еще одна немаловажная функция. Оно играло роль современных Внутренних войск, а также полиции. При Иване Грозном карательную миссию выполняли опричники, на долю стрельцов