Унесенные ветром. Том 2. Маргарет Митчелл

подумала о рядах хлопковых кустов под раскаленным латунным небом Тары, о том, как болела спина, когда она гнулась над ними. Она вспомнила плуг в своих неумелых, покрытых волдырями руках и подумала, что Хью Элсинг не заслуживает никакого особого сочувствия. Какой же наивной и глупой старушкой была тетя Питти, какой счастливицей в своем слепом неведении: мир рухнул у нее на глазах, а она так ничего и не поняла!

      – Если ему так не нравится торговать дровами, почему бы ему не заняться юридической практикой? Что, во всей Атланте не осталось ни одной адвокатской конторы?

      – Что ты, милая моя! В Атланте много адвокатских контор. Теперь почти все друг на друга в суд подают. Все сгорело, межевые столбы пропали, теперь никто понять не может, где чья земля начинается, а где кончается. Только на этом денег не заработаешь. Податели исков сами без денег. Вот Хью и приходится торговать… Ох, чуть не забыла! Но ведь я тебе писала? Фанни Элсинг завтра выходит замуж, и ты непременно должна там быть. Миссис Элсинг очень обрадуется, как только узнает, что ты в городе. Надеюсь, у тебя есть другое платье. Не хочу сказать, что это платье дурно, милая, но… знаешь, оно выглядит немного поношенным. У тебя ведь есть красивое платье? Я так рада, ведь это будет первая настоящая свадьба в Атланте, с тех пор как пал город. Торты и вино, потом танцы, хотя я просто не представляю, как Элсинги все это устроят, у них ведь совсем мало денег.

      – И за кого же Фанни выходит замуж? Я думала, после того как Даллас Маклюр погиб при Геттисберге…

      – Дорогая, ты не должна осуждать Фанни. Не все хранят верность мертвым, как ты бедному Чарли. Дай-ка припомнить, как же его зовут? Все время забываю имена… Том как-то там. Я прекрасно знала его матушку, мы вместе учились в женском пансионе в Ла-Гранже. Она из тамошних Томлинсонов, а ее матушка… Как же ее… Перкинс? Паркинс? Паркинсон! Да, именно. Из Спарты. Очень хорошая семья, но все же… я даже не знаю, следует ли в этом признаваться, но, честно говоря, я просто не понимаю, как Фанни решилась выйти за него замуж!

      – Он много пьет или…

      – Нет, дорогая, нет! Его репутация безупречна, но, видишь ли, его ранило разрывным снарядом… очень низко, и это повредило ему ноги, и теперь… мне так неприятно об этом говорить, но он ходит, широко расставив ноги, и это придает ему весьма вульгарный вид, понимаешь? Это выглядит очень некрасиво. Никак не возьму в толк, зачем она за него выходит.

      – Девушкам приходится выходить замуж.

      – Совсем не обязательно, – обиделась тетя Питти. – Я ведь никогда не была замужем.

      – Простите, дорогая тетушка, я вовсе не вас имела в виду! Всем известно, каким успехом вы пользовались. Да и сейчас пользуетесь! Помнится, старый судья Карлтон все кидал на вас смущенные взгляды, пока я…

      – О, Скарлетт, перестань! Ах, этот старый дурак! – хихикнула Питти, к которой вернулось хорошее настроение. – Но ведь Фанни пользовалась таким успехом, что могла составить себе и более удачную партию. И я не верю, что она любит этого Тома как его там. Просто