Омут. Сергей Яковенко

запотевшее окно, то пряча мокрый нос под тёплыми руками хозяйки.

      – Точно заблудился. Уже мог бы вокруг поля оббежать и по-любому машину найти.

      – Может, случилось что? А может, наоборот, укрытие какое-нибудь нашёл… Пережидает. – Маша, как всегда, старалась увидеть в любой ситуации положительные стороны.

      Я же чувствовал, что добром эта гроза не кончится. То ли и вправду чувствовал, то ли ощущал вину за то, что отсиживаюсь в машине, в то время как друг, возможно, попал в беду.

      – У него прибор за штуку зелени. Если намокнет, ремонт в такую копейку обойдётся! – Я барабанил пальцами по обшивке двери. – Если бы с ним всё хорошо было, то давно уже в машине обсыхал. Надо искать!

      – Да сиди уже! Куда тебя несёт? Не хватало, чтобы и ты ещё потерялся!

      – А если и вправду случилось что?

      – Коль, – жена сменила тон на заискивающий, – давай ещё пять минут подождём? И дождь уже скоро кончится… Ну, не растает же он, в конце концов!

      – Не стыдно? Ты сейчас о Лёхе говоришь, между прочим.

      – Я о здравом смысле говорю, Семёнов. Он взрослый мужик и сам способен о себе позаботиться. А у тебя есть дурацкая черта – нянчиться со всеми, как квочка!

      – Да, может, он где-то рядом уже, просто найти не может! Всё! Не дуйся тут. Пошёл я.

      – Семёнов! – сделала Маша последнюю попытку меня остановить, но, видимо, поняла, что это бесполезно, и смолкла.

      Я выложил из кармана телефон, натянул лёгкую куртку и вышел под дождь. Волна мокрого холода моментально хлынула за пазуху, разливаясь струями по шее и дальше по спине. Тут же набросил капюшон на голову, однако и это не спасло. Куртка промокла насквозь ещё до того, как я успел захлопнуть дверцу машины, футболка прилипла к телу.

      – Лёха! – Я старался кричать как можно громче, но даже мне показалось, что шум дождя и непрекращающийся грохот забивают голос напрочь.

      Прислушался, не кричит ли кум в ответ, но ничего, кроме стихии, расслышать не смог. Под ногами раскисло, подошвы кроссовок полностью исчезли в липкой, чёрной грязи, увеличивая вес каждой ноги на пару килограммов.

      Балка, в которой бродил «вездеход», находилась в полукилометре от машины. Если учесть, что с момента последнего звонка прошло минут десять – пятнадцать, Лёха сейчас должен был находиться не более чем в трёхстах метрах. Правда, при условии, что ему удалось вскарабкаться наверх до того, как начал лить дождь и склоны превратились в сплошную трассу для бобслея.

      Идти оказалось труднее, чем я думал. Размытый чернозём был скользким, липким и тяжёлым. Ноги то разъезжались в стороны, то вылетали вперёд или назад. Наверное, в других условиях я выглядел бы забавно, но в тот момент веселиться совсем не хотелось. Такая ходьба отнимала немало сил, и я остановился, чтобы немного передохнуть, отряхнуть с подошв налипшие комки и перевести дыхание. Дождь начал лить ещё сильнее, заливал глаза и уже без стеснения забирался под одежду.

      – Лё-ё-ха! Ку-у-ум! Э-э-эй! – нараспев выкрикнул я и с удивлением услышал ответ:

      – Эй!