Магическая Экспедиция. Елена Звёздная

снова. Постояла, держась за дерево. Хотелось расплакаться и от досады, и от обиды на судьбу, волей которой именно в этот момент во двор въехал королевский гонец, на Горски, у которого не хватило ни ума, ни достоинства, чтобы готовиться самостоятельно!

      И не успела я дойти до здания университета, как над всем учебным заведением раздался заунывный голос Овандори:

      «Всем студентам немедленно собраться в зале собраний, приказ ректора».

      Началось.

      Стараясь даже не думать о том, что меня ждет, я торопливо свернула к жилому корпусу, поднялась по лестнице и, пройдя мимо разноцветных, разукрашенных сердечками, цветочками и блестящими камешками из горного хрусталя дверей, дошла до единственной простой деревянной двери. Присмотревшись к ней, привычно деактивировала тройку мерзких заклинаний типа «Ногтевая сыпь», достав из кармана салфетку, осторожно взялась за ручку, и не зря – ее в очередной раз измазали ваксой, и только после этого открыла и вошла в свой маленький волшебный край. Моя комната. Моя целая комната, с двумя окнами и нормальной кроватью. На втором этаже, и не под крышей, где всегда или убийственно холодно, или столь же убийственно жарко. И пусть с маленьким, но душем прямо в прилегающей уборной. Это была самая скромная комната на этаже, но для меня она была просто великолепна.

      Сняв плащ, повесила его на вешалку в угол, под ним разместила сапоги, переобувшись в туфли, учебники сложила на полки в шкаф, свое эссе, как и прочие научные работы, предусмотрительно спрятала под доской в полу – мою комнату взламывали уже трижды, пытаясь отобрать то, что сами делать никак не хотели. Причем в первый раз, когда украли курсовую и две контрольные, преподавателей совершенно не смутило то, что у сданных им работ на титульном листе было зачеркнуто мое имя и вписано «Ивлин Дарски». Просто попросили данного студента в следующий раз аккуратнее оформлять работу.

      Именно после этого случая я начала совершенствовать защитную и охранную виды магии и устроила целый сейф в полу, потому как стены эти… нелюди простукивали, а вот о возможностях полов не догадались пока.

      И только после, усилив защитные плетения, я, на ходу поправляя мантию и волосы, поспешила на место экзекуции. Несомненно, меня ждала очень впечатляющая экзекуция, максимально болезненная для моего самолюбия. Хотя… о каком самолюбии может идти речь, если дело касается сироты столь непрезентабельного происхождения, что для меня величайшим благом должно быть любое предложение ложа и защиты?

      Непонятно каким образом, но студенты уже знали о случившемся. Вслед мне летели оскорбления, а в глаза мне откровенно усмехались, громко и подробно смакуя предстоящее. И да – большинство, как и я, пришло к выводам, что Горски обязательно заставит меня встать на колени, некоторые, правда, гарантировали, что еще и сапоги его целовать потребует.

* * *

      Зал собраний гудел, как растревоженный улей.

      Ярко освещенный укрепленными на стенах