Свет Валаама. От Андрея Первозванного до наших дней. Николай Коняев

его содержание.

      Характер радостей и скорбей выражен Вами прекрасно; небольшой искус моей маленькой невнимательной жизни убеждает меня в верности его выражения. Скорби, действительно, величайшая Благодать Божия; они источник главнейший духовной мудрости и нравственного совершенства. Если кого хочет Господь упремудрить, то послет на него нань присно печали. Чаша скорбей – чаша Господня и подается возлюбившим Его, как залог вечнаго, блаженного упокоения»…

      «Часто помышляя о том, сколько душеполезно окончить жизнь в уединении, вдали от почестей, в покаянии и плаче, переношусь мыслию к Валааму, – отвечает святитель Игнатий (Брянчанинов), – и ощущаю в душе стремление к его величественным пустыням; но в состоянии моего здоровья вижу непреодолимое препятствие к исполнению моего желания.

      Вы спрашиваете о моем здравии? Только ныне летом начал чувствовать некоторое облегчение от болезни, так сильно было мое расстройство во всем организме. До сих пор принимаемыя лекарства и обильно употребляемые воды минеральные производили только расслабление и гнали золотушную и ревматическую мокроту, которой из меня вышло много ведер. Нет надежды, чтоб я получил полное выздоровление по преклонности лет моих, но и облегчение уже должен признавать великою милостию Божиею.

      С особенною приятностию читал я преуспеяние святой обители в материальном отношении. Конечно, она при наружном развитии устрояется и духовно, несмотря на слабость сил душевных и телесных современного поколения. Не без причины Промысл Божий попускал Вам много опытов, из коих иные были очень горьки. Полагаю, что Вы сами теперь замечаете, что образ правления Вашего много изменился и усовершенствовался: почему и духовное воспитание и окормление братства должно произносить более… существенных плодов…

      Мой архиерейский дом очень похож на скит, кругом в садах и рощах. Вид из моего кабинета несколько напоминает вид на гору за губою из тех келлий Валаамского монастыря, в которых я останавливался.

      Живу уединенно, и должен благодарить Милосердного Бога за бесчисленные милости, на меня излиянныя.

      Призывая на Вас благословение Божие и паки благодаря Вас за письмо Ваше, с чувствами совершенного почтения и преданности имею честь быть»…

      К сожалению, не все письма игумена Дамаскина сохранились, и о содержании их можно догадываться только по письмам святителя Игнатия (Брянчанинова).

      Любопытно проследить, как постепенно меняется взгляд святителя на такие важные предметы, как, например, Валаамский устав.

      Мы упоминали о суровом и категоричном мнении архимандрита Игнатия, изложенном в отчете о результатах ревизии Валаамского монастыря:

      «Устав, принятый церковью, есть устав Лавры Саввы Освященного, Валаамский устав есть список с Саровского сочинения какого-то иеромонаха Исаакия… Великие Российские светильники: Антоний, Феодосий Печерские, Сергий Радонежский не выдумывали своих уставов!.. В южных обителях