Добрый волк. Александр Содерберг

с тремя шприцами и ампулами в руках.

      – Где Санна? – спросила она, наполняя шприц.

      – Переодевается, – ответил Майлз, устанавливая камеру на штативе.

      Оставив Карла Хагмана в одних кальсонах, София присела на край кровати, нащупала вену на сгибе его руки и ввела шприц. Карл не отреагировал.

      Они провели тщательную проверку. В тот вечер на вечеринке в посольстве Хагман представлял одну из небольших шведских компаний – свою собственную, которая занималась координацией компьютерных баз данных по всему миру с целью облегчить сотрудничество властных организаций разных стран. Он создал программу «Линкс» – своего рода переключатель между различными компьютерными языками. Последней его разработкой была попытка установления связи между государственными налоговыми органами и международными банковскими трансакционами. Именно она и стала причиной того, что случилось с ним в тот вечер.

      София приподняла Карлу веко и заглянула в зрачок:

      – Сейчас очнется.

      Майлз натянул на лицо черную балаклаву. Бринкман вскрыла ампулу и «зарядила» второй шприц.

      Программы Карла Хагмана имели успех – сделки заключались одна за другой. На новой вилле к северу от столицы появилась до неприличия красивая жена. Дети Хагмана учились в частной школе. Он получал правительственные заказы и катался как сыр в масле.

      Теперь все это поставлено на карту.

      София вытащила иглу.

      – Это вернет ему физическую форму. При этом он не будет осознавать, что происходит.

      Майлз кивнул.

      Карл что-то бормотал, шевеля губами, будто во сне.

      Бринкман поднялась и взяла третий шприц:

      – После этого он восстановится окончательно. Вколешь, когда все будет кончено.

      В гостиную вбежала Санна – в трусах и чулках в сеточку на шелковом поясе. В остальном – голая.

      София обняла ее:

      – Удачи.

      Щеки женщин на мгновенье соприкоснулись, после чего Бринкман покинула комнату.

      Ренберг поправила шелковый пояс и присела на край кровати.

      – Я люблю тебя, Санна, – сказал Майлз в балаклаве, направляя на нее камеру.

      Санна склонилась над мужчиной в постели.

      – Я люблю тебя, Майлз, – отозвалась она, засовывая Карлу в рот свой сосок.

      Хагман выпучил глаза.

      Ингмарссон сделал снимок.

      3

      Рим

      За открытым окном автомобиля заливались цикады. Салон наполняли запахи лаванды, жасмина и базилика. Соня Ализаде сидела за рулем припаркованного «Альфа-Ромео». Вилла наверху почти не просматривалась за пиниями и алеппскими соснами.

      Обзор был неважный, что и говорить. За решетчатыми железными воротами мелькала ведущая к дому слабо освещенная дорожка. Основная часть сада лежала, заслоненная двухметровой стеной.

      Соня посмотрела на наручные часы – почти десять. Она не первый день наблюдала за домом. Между половиной десятого и половиной одиннадцатого вечера мужчина обычно выходил из ворот с пакетами мусора, выкуривал сигару и разговаривал по мобильному