Тень чужака. Анатолий Ромов

емя умывальниками тянулось длинное зеркало; стены по обеим сторонам зеркала, равно как и двери кабин, были испещрены всевозможными граффити. По части языка у Шутова не было никаких проблем, поскольку в Штаты он перебрался около восьми лет назад, но смысл большинства надписей, выполненных на местном сленге, он так и не понял.

      Снаружи, за дверью туалета, раздались шаги. Звук шагов был спокойным, размеренным, тем не менее Дик Байер, прижавшись спиной к стене, бросил на Шутова взгляд, понятный только им двоим. Этот взгляд означал примерно: «Что, если это по нашу душу?» Шутов покачал головой: «Вряд ли».

      Из-за поддетого под куртку бронежилета Байер, темноволосый, голубоглазый, с несколько приплюснутым носом, выглядел сейчас плотнее, чем обычно. Звук шагов, достигший своего пика у самой двери, вскоре стал удаляться и постепенно стих. Шутов, видевший себя в зеркале, отметил облегчение, отразившееся на собственном лице. Здесь, в туалете, кроме них находился сейчас лейтенант коммандос Боб Бартенс. До того как перейти в коммандос, Бартенс работал в полицейской службе аэропорта и именно поэтому был подключен к операции. Смуглый и раскосый Бартенс был, как заранее разъяснил Шутову Байер, индейцем из племени атабасков. Судя по выражению лица, Боб был занят сейчас мыслями о деле, и только о деле. Он стоял, держась за ручку входной двери, и, похоже, тоже был обеспокоен услышанными шагами. Сказал, как только шаги стихли:

      – Мистер Байер, может, вы все-таки раскроете, что мы будем брать?

      – Конечно, Боб. Мы будем брать чемодан.

      – Чемодан? – Бартенс наверняка испытывал сейчас нечто схожее с удивлением. Тем не менее он не позволил дрогнуть ни одному мускулу на своем лице. – Пятьдесят человек коммандос будут брать один чемодан?

      – Да, Боб, да. Пятьдесят человек коммандос будут брать один чемодан. Но лишь при одном условии: если их участие потребуется. Твои ребята нужны для подстраховки. Брать же этот чемодан будем мы вдвоем. Я и… – Дик взглянул на Шутова. – И Майк.

      – Понятно. – Боб стоял, бесстрастно разглядывая табличку, сообщавшую, что использованные салфетки для вытирания рук следует бросать в специальное ведро. – Как он выглядит, этот чемодан? Мои ребята должны это знать.

      – Он большой. Кожаный, коричневый. С двумя красными поперечными полосами. Весит около пятисот фунтов.

      – О'кей. – Бартенс не изменил позы. Бесстрастное выражение его лица будто говорило: он не видит ничего удивительного в том, что чемодан может весить пятьсот фунтов.

      Байер посмотрел на часы. Привычным движением сунул руку под куртку, проверяя автомат. Сказал негромко:

      – До вылета ровно час. Пошли.

      Бартенс открыл дверь, и они вышли. Атабаск шел первым, Байер двигался за ним, Шутов замыкал шествие. Они шли по длинному, сейчас пустому коридору, в конце которого виднелась дверь. Каждый их шаг и каждое движение были рассчитаны, они заучили наизусть весь путь по зданию аэропорта и взлетной полосе накануне – по карте и на макетах. Они знали: конечная цель их движения, «боинг» компании «Дельта», вылетающий через час в Панаму с промежуточной посадкой в Гонолулу, стоит сейчас у терминала, готовясь принять пассажиров. В чемодане, о котором Байер только что сообщил Бартенсу, находилось, как им, то есть Байеру и Шутову, удалось установить после многомесячной работы, пятьсот с лишним фунтов червонного золота в слитках. Сейчас, по их расчетам, чемодан должен был находиться в первом буфетном отделении «боинга», недалеко от кабины пилотов, спрятанный под стойкой с прохладительными напитками. Золото посылалось русской мафией, орудовавшей на Аляске, в Панаму. Туда же, в Панаму, переводились из шведских банков наркодоллары, на которые наркодельцы готовы были скупать золотые слитки без всяких ограничений. Эти операции были одинаково выгодны как русским, переправлявшим в Панаму золото, нелегально добытое в Сибири и на Аляске, так и сицилийцам и колумбийцам, на чьи доллары это золото покупалось. Реализовав затем это золото через ювелирные магазины Центральной Америки, наркодельцы могли считать доллары отмытыми. Русские же, заработав очередной крупный куш, могли со спокойной душой готовить к отправке в Центральную Америку новую партию золота. Таким образом, конвейер – наркотики, поступающие в Штаты, наркодоллары, оседающие в Швейцарии, золото, помогающее отмывать эти наркодоллары в Центральной Америке, – работал безостановочно.

      В последние годы на первые роли в управлении этим конвейером стали выходить русские. Поскольку Байер и Шутов уже около года занимались русской частью системы, сейчас, выйдя на чемодан, они были близки к тому, чтобы накрыть всю цепь. Если им удастся прижать экипаж «боинга», давно подозреваемый в связях с русской мафией, у Нью-Йоркского управления по борьбе с наркотиками появится официальный повод для ареста неуязвимых до этого главарей, стоящих на самом верху.

      Шаги Бартенса, Байера и Шутова в пустом коридоре из-за специальной обуви были сейчас практически бесшумными. На каждом из них был бронежилет, руки были готовы выхватить из-под курток автоматы «узи». Шутов доверял только Байеру, а Байер – только ему, Шутову. Может быть, Байер доверял еще и Бартенсу, которого давно знал и которому именно поэтому сообщил о чемодане.