.

что же это! – вновь отскакивая от двери, воскликнула Мариша. – Что за хрень такая?!

      Но в это время дверь квартиры отворилась и наружу выглянула молодая девушка.

      – Ну? – недовольно осведомилась она. – И кто тут шумит и звонит нам?

      При одном взгляде на эту девушку Мариша сразу же поняла, что перед ней та самая Аюша, которая и была ей нужна. Этой девушке, одетой по европейской моде в джинсы и белую маечку, куда больше подошли бы традиционные сари и тика на лбу. Кровь отца-индуса и его многочисленных родственников слишком явно была заметна в ней. И кожа у нее была не желтая, а темно-коричневая.

      – Ну? – повторила она, но с еще большим недовольством. – Чего шумишьто?

      – Я не шумлю… Мне нужна Аюша.

      – Аюша – это я! А ты кто такая?

      – Я…

      Мариша както не подумала о том, как она будет представляться Милиной подруге. И сейчас откровенно растерялась.

      – Я подруга твоей подруги, – наконец выдавила она из себя.

      – Какой именно?

      – А у тебя много подруг?

      – Что есть, то есть, – равнодушно подтвердила Аюша. – Подруг у меня хватает.

      – Я подруга Милы.

      Аюша внимательно оглядела Маришу и быстро констатировала:

      – Врешь!

      – Почему это?

      – Потому что у Милки никаких подруг нету! – пояснила Аюша. – А с тобой она точно дружить не захочет. Ты же старше ее почти в два раза!

      – Я знакомая ее сестры.

      – А-а-а… Наташкина приятельница? Ну? И чего тебе от меня надо? Я с Наташкой не дружила никогда. Что от меня может быть нужно ее приятельнице?

      Разговор происходил на лестничной площадке. И Аюша явно не собиралась приглашать Маришу к себе в дом.

      – Мы так и будем тут стоять? – поинтересовалась сыщица.

      – Можешь уйти, – пожала плечами Аюша. – Я тебя к себе не звала.

      И тут Мариша не выдержала и воскликнула:

      – Ты тут корчишь из себя черт знает кого! Хамишь мне! А ты хоть знаешь, что Мила пропала? Ее родным ничего не известно о судьбе девушки вот уже две недели!

      Судя по выражению испуга, промелькнувшему на обезьяньем личике Аюши, она об этом слышала впервые. То есть о самом исчезновении Милы она была не в курсе. Но чтото такое она явно подозревала, поэтому и перепугалась сейчас так сильно, что ее смуглая кожа стала в один миг отливать фиолетовым.

      – Зайди! – быстро приказала она Марише.

      Ясное дело, что Мариша не стала отказываться. Вошла и удивилась тому хаосу, что царил в крохотной прихожей. Вся обувь была выброшена из шкафов и перемешана в произвольном порядке. На стене висел один старый кроссовок сорок пятого – сорок шестого размера, а рядом с ним болталась на одном ремешке красная босоножка. В углу стояли кирзовые сапоги, в которые, словно цветочки в две вазы, были воткнуты голубенькие детские сандалики и женский замшевый сапожок.

      – Не обращай внимания, – отмахнулась Аюша, заметив недоумевающий взгляд гостьи. – Бабка моя чудит.

      – Твоя