Цветик-семицветик. Валентин Катаев

прекрасная Каролина, – сказал один из коньков, – по крайней мере, скажете нам на прощанье, что вы будете любить нас, как братьев. Это хоть немного облегчит наше горе.

      – Увы, – сказала Каролина, – я вам не могу обещать даже этого.

      – Но почему же? – воскликнули морские коньки.

      – Потому, что вы для меня слишком бедны. Это очень жаль. Но, к сожалению, ничего не поделаешь. Такова жизнь.

      – Но ведь каждый из нас готов заплатить за ваше богатство своей жизнью! – снова воскликнули коньки.

      – К сожалению, моё богатство так велико, что заплатить за него не хватит не только двух ваших жизней, но и жизней всех морских коньков, окончивших вместе с вами кавалерийское училище, – сказала Каролина со вздохом, и на её ротике появилась таинственная улыбка.

      – Тогда мы знаем, что нам остается делать. Прощайте, жестокая Каролина! – сказали коньки и тотчас отправились на войну, где в первом же сражении показали чудеса храбрости, а во втором – были убиты.

      То же самое ответила Каролина и остальным своим женихам.

      Бычок Леандр зарыдал, сказал, что его жизнь навсегда разбита, и обещал покончить с собой, выбросившись на берег. Однако обещанья своего не исполнил, но вместо этого поломал все раковины с подлинниками триолетов, посвящённых жестокой Каролине, а затем поступил фельетонистом в газету, где в очень ядовитых стихах стал бичевать нравы высшего общества, а также высмеивать порядки подводных железных дорог, что быстро принесло ему громкую славу и большие деньги.

      Что же касается электрического ската Антонио, то он сухо поклонился и сказал:

      – Как угодно, сударыня. Не хотите – не надо. Но имейте в виду, я вам этого никогда не прощу.

      И с достоинством удалился на заседание хирургического общества, где был почётным председателем.

      Время шло. Все подруги Каролины давно повыходили замуж. Многие из них уже имели детей. А Каролина продолжала ходить в девушках и отказывать женихам, которые всё ещё не переводились, так как Каролина была по-прежнему прекрасна.

      – Милая! Что же это будет? – в ужасе говорили подруги. – Ты рискуешь остаться старой девой!

      – Ничего, – отвечала Каролина, – я выйду замуж тогда, когда найду достойного.

      – Да, но время идёт! Ты стареешь. Потом будет слишком поздно.

      – Для меня никогда не будет поздно, – говорила Каролина, и на её губах появлялась знакомая улыбка.

      И по-прежнему, оставаясь одна, она разглядывала в зеркале свою жемчужину, которая выросла до размера лесного ореха и уже настолько мешала плавнику двигаться, что Каролине приходилось плавать несколько боком, всё время забирая влево, что было не совсем изящно.

      Мало-помалу почти все женихи от неё отстали, и только иногда являлись свататься провинциалы из Дофиновки, куда ещё не дошли слухи о её странной недоступности.

      Конечно, она уже не была так молода и прекрасна, как раньше, но всё же ещё могла нравиться. Однако она продолжала ждать, с каждым днём чувствуя, что делается всё богаче и богаче. Её жемчужина