Шаманова Гарь. Михаил Черненок

Вернулся из тайги словно разбитый, без добычи, но вроде бы немного схлынула с души безысходная тоска. В следующий раз он почувствовал себя увереннее. Даже удалось подстрелить увесистого глухаря и трех рябчиков. День ото дня веселел взгляд Степана. Ослабшее от душевной боли тело стало крепнуть.

      В один из дней, петляя по тайге, наткнулся Степан на свежую лыжню. Лыжня была неглубокой, вроде проскользил по сугробу подросток. Обрадованный близким присутствием человека, Иготкин поддал ходу. Увлекшись, задумался. Вывел его из задумчивости хлесткий, как щелчок пастушьего кнута, выстрел мелкокалиберной винтовки. Вздрогнув от неожиданности, Степан огляделся. Невдалеке между деревьев увидел невысокую фигурку. Сразу подумалось, будто подрастающий лисьенорец пробует охотничью удачу, но, приглядевшись к овчинному полушубку с беличьей оторочкой и пуховой шали на голове, сообразил, что стреляла молодая охотница.

      – Здравствуй, землячка, – подкатившись на лыжах к ней, сказал Иготкин.

      – Здравствуйте, – спокойно ответила девушка, отряхивая снег с подстреленного рябчика.

      – Кажись, метко стреляешь, а?..

      – Слава Богу, из однопульки не мажу.

      – Давно охотишься?

      – С детства.

      – Сколько ж тебе сейчас годков?

      – Уже восемнадцатый.

      Степан вгляделся в молодое лицо. Порозовевшие от мороза щеки, алые, чуть припухшие губы, выбившийся из-под шали на лбу посеребренный инеем завиток русых волос и черные, как переспевшая смородина, глаза с лукавым прищуром делали девушку похожей на красавицу с цветной рождественской открытки.

      – Ты чья, такая славная? – спросил Иготкин.

      – Темелькина, – строго ответила девушка. – Не узнали?..

      – Нет, не узнал. Стало быть, ты – Дашутка?

      – Стало быть, так, – девушка улыбнулась. – А вас, Степан Егорович, я сразу узнала. Вернулись со службы, да?..

      – Вернулся, – с внезапной веселостью проговорил Степан.

      Последний раз он видел Дашутку еще до призыва на флот и теперь поразился тому, как выросла она за прошедшие годы, как похорошела.

      Доктора и время вылечивают самые тяжкие раны. Со временем затянулась и душевная рана Степана Иготкина. А доктором стала Дашутка. Она заполнила в его душе ту пустоту, которая образовалась после смерти самых близких людей: отца и матери.

      Весной Степан с Дашуткой справили свадьбу. Дашутка с небольшим узелком приданого пришла в дом Степановых родителей и в один день навела в нем порядок: желтизной засветился выскобленный пол, заголубели вымытые стекла окон, повеяло в доме теплом и уютом, памятным Степану с отроческой поры. Темелькин жить с молодыми отказался – не захотел покидать свою избу.

      Через год у молодоженов родился сын. В честь погибшего деда новорожденного нарекли Егором, а Дашутка стала звать сына Егорушкой.

      Когда в семье согласие да радость, время летит незаметно. Село Лисьи Норы находилось в стороне от больших дорог, жизнь здесь текла