Неуязвимых не существует. Николай Басов

каким-то расплющенным на конце носом. К тому же и говорил он гнусаво и чрезмерно громко, стараясь чуть не криком компенсировать нечеткость дикции, но от этого казался еще противнее.

      Рассуждая о надежности их «фирмы», он отвел меня еще на пару уровней ниже, в огромный зал, который уж точно находился в Подземном мире и, несмотря на размеры, чем-то неуловимо походил на тот пыточный клозет, в котором мы разговаривали со стариком. Тут стояло почти два десятка вычислительных машин, от простых персоналок до довольно навороченных шкафных систем, а под матерчатым темно-зеленым колпаком я даже заподозрил биокомпьютер, сделанный на базе трех, а то и пяти выращенных или клонированных синтетических мозгов. Это была уже настоящая редкость для уголовников, поэтому я заподозрил, что меня впустили в святая святых, что было, с любой точки зрения, неразумно. Я ведь не дал согласия работать на старика, но он, видимо, решил показать мне свое расположение. Может, в расчете на будущее?

      Обреталось тут с десяток умных очкариков и одна заторможенная девица, уродливая, как мутант. Я ее не сразу даже заметил, потому что она сидела за тремя дисплеями, которые показывали что-то, что мне не было видно, но по ритму цветных пятен на ее лице я заподозрил, что это биржевые сводки. Она была похожа на обычного клерка, забитая и понурая, как цветок под снегом, но уже через пять минут я понял, что именно к ней все бегают советоваться. Значит, она была в авторитете и именно за ней следовало следить, пока я тут находился.

      Носатый начал вводить фальшивую информацию в компьютеры полиции, Московского правительства, безопасности, соцстраха и прочих контор, от которых зависела жизнь в этом городе. Иногда он спрашивал подтверждение по иным установочным данным. Потом, когда львиная доля работы была уже сделана, он осведомился:

      – Лицо в документы твое вводить?

      И вот тут я его разочаровал. Я вытащил фотографии Джина. Фото я вытащил из кибермеда, который, как и многие подобные машины, умел не только фиксировать, на всякий случай, свои действия в блоках памяти, но при желании выводил на свой очень неплохой цветной лазерник.

      – Нет. В обоих комплектах сделай вот это лицо. В одном оставь то, что есть, а в другом полоски отретушируй чуть посветлее, роже в целом добавь веселья, мяса нарасти побольше. Словно не доходяга перед тобой, а красавец из благополучных.

      Парень внимательно посмотрел на фото, потом на меня, потом еще раз на фото, уже с прищуром, профессионально.

      – Сделаю.

      Фотка уползла в сканер, и через мгновение Джин смотрел на меня с экрана монитора. А когда Носатый ударил по клавишам, словно заиграл концерт Чайковского или Ноганузо, облик Джина начал меняться. Еще через четверть часа я был доволен. И к этому времени уже все решил окончательно.

      Генетический код в свои новые файлы я попросил ввести настоящий, снятый с моей капельки крови. И дело было не в том, что я собирался подставить Джина, чтобы его замели. Просто, по моей версии, Джин будет бездельничать, притворяться «золотым сынком», крутиться на виду и творить нам обоим алиби. Его вряд ли проверят, а значит, ему по документам