Фельдмаршал должен умереть. Богдан Сушинский

и я – к шантажу. Кстати, не вздумает ли сеньор Муссолини отправиться на поиски вас, синьора?

      – Вполне возможно. Сейчас это уже не имеет значения.

      «А ведь еще две минуты назад она опасалась этого. Когда же прозвучала ложь? И вообще странно. Не допустить ли, что Кларета явилась по просьбе самого Муссолини, который вдруг передумал восторгаться моим появлением здесь? Правда, я не давал ему никаких обещаний, тем не менее…»

      – Буду предельно краткой. Если вы окажетесь достаточно внимательным, то очень скоро поймете, что я имею в виду.

      – Начинайте свои псалмопения, Кларета, начинайте, – грубовато согласился Скорцени. Он не любил, когда в его присутствии затевали подобные разговоры. Да к тому же не сами правители, а их любовницы.

      – «Псалмопения»? – мягко возмутилась Петаччи.– Впрочем, может, и псалмопения. Хотя никому другому я бы этого выражения не простила. – Ни один мускул на лице Скорцени не дрогнул. Он был весь внимание. – Мы ценим ваши заслуги, Скорцени; вы талантливый диверсант…

      – Обойдемся без комплиментов.

      – Не мешайте мне! – по-детски обиделась Кларета. – Дайте высказать то и так, как я себе это представляю.

      Скорцени демонстративно сжал губы и столь же демонстративно кивнул в знак согласия и покорности.

      – Никто не сомневается, что вы будете служить дуче так же преданно, как служите фюреру Германии. – «Никто, кроме меня самого!», – хотелось выпалить Скорцени. – Но моя просьба связана вот с чем. Если вы останетесь здесь, синьор Муссолини как бы окажется в тени вашей славы. Да, к вам потянутся офицеры, генералитет, наши местные германцы. Вас будет обхаживать местная пресса. Но подумайте, каково при этом самому Бенито, вашему вечному должнику, которого вы спасли, похитив с вершины Абруццо? В состоянии ли он в вашем присутствии чувствовать себя фюрером Италии?

      – Не в состоянии, – с убийственной решительностью заверил Скорцени. – Можете в этом не сомневаться.

      И опять Кларете понадобилась целая вечность, чтобы как-то прийти в себя.

      – В таком случае мы, кажется, начинаем понимать друг друга, – растерянно проговорила она.

      – Это вовсе не так сложно, как вам кажется, синьора Петаччи. – Итальянка непонимающе взглянула на штурмбаннфюрера. – Вам, очевидно, доложили, что я дал согласие остаться в Италии, чтобы возглавить службу безопасности?

      – Получив при этом чин генерала.

      – Вы знаете об этом со слов самого дуче?

      – Нет, что вы!

      – В таком случае немедленно смените своих информаторов, дьявол меня расстреляй! Сегодня же смените их! Это не информаторы, а крысоловы. Зная об этом моем мнимом согласии, вы и пришли сюда. Вы не ослышались, я сказал: «Мнимом». Поскольку на самом деле я решительно отверг предложение дуче остаться в Северной Италии. Вы что, даже не догадывались об этом?

      – Если говорить честно, то, как я теперь понимаю, меня грубо ввели в заблуждение, – едва слышно и почти невнятно пролепетала Кларета.

      – А ведь