Персонажи. Сборник рассказов. Часть 1. Вирджиния Холидей

тке дома номер 17, корпус 2 стоял, пошатываясь, гражданин и разговаривал с обитой дерматином дверью. Дело было во втором часу ночи. Он уже много раз нажал на звонок, но ни жильцы квартиры, ни соседи не подавали признаков жизни. Молчание тревожило его больше, чем возможные крики разбуженных – сейчас он согласился бы говорить даже с собакой. По счастью, с чердака как раз спустился упитанный черный кот .

      – О, славное животное! Ты услышало мои молитвы! – гражданин почему-то посмотрел в окно и кому-то там, в ночной тьме, показал пальцем на кота, отвесив низкий поклон оконной раме.

      – Вот ты умное животное, кот. Скажи мне, друг, что бы ты сделал на моем месте: плюнул бы и ушел от предательницы или бы остался здесь, у порога, в ожидании пробуждения своей наяды.

      Кот застыл, видимо, озадаченный глубиной вопроса, – одна лапа так и зависла в воздухе над ступенькой. Он вытаращился на гражданина, который в полвторого ночи задает ему, коту, столь серьезные задачки на тему человеческих взаимоотношений. Наконец, животное нашлось – невозмутимо прошествовало дальше, брезгливо окинув последним взглядом уже совершенно не интересного ему персонажа.

      «Уходишь. Куда уходишь? Не посидеть со мной, ни за жизнь поговорить. Я вот думаю, ведь если земля круглая, почему мы все не идем друг к другу на встречу, мы бы любили друг друга и шли дальше к новым людям, приключениям. Ведь если посмотреть внутрь меня», – гражданин ткнул в себя пальцем в районе солнечного сплетения, – «Я же не люблю свою Марусю. Как можно любить одну женщину вечно! Но я мирюсь с ней, хотя и ненавижу выцветший халат, в котором она ходит с утра до вечера, она в него уже не помещается, а носит и носит. А моя Наяда, фигурка во!» – гражданин поднял кулак с оттопыренным вверх большим пальцем правой руки, снова обращаясь к кому-то за окном. «И пацан у нее самостоятельный. Но где они все! Я здесь, дорогая!» – не в силах подняться со ступенек, гражданин уткнулся головой между дверным косяком и стеной и продолжал бормотать. «Налейте мне хоть стопку что ли, я без нее не человек, я умираю без любви, обними меня и уложи рядом, я буду верным рыцарем тебе, что же за жизнь такая когда и ни туда и ни сюда и никуда…». На этом моменте гражданин забылся сном.

      На подоконнике возлежал кот, на ступеньках храпел гражданин, а глухая баба Шура спокойно спала за дверью своей квартиры до утра. Гражданин ошибся домом, квартирой, надеждой.

                              Развод

      Как больно, милая, как странно..

      А. Кочетков. Баллада о прокуренном вагоне

      – Может закажем кофе и поговорим?

      – 

      Нет, я так не умею. В моем положении надо бы злиться, а у меня к тебе странное чувство между презрением и благодарностью. Если бы это не сделал ты, это бы сделала бы я. Как ты понимаешь, пить кофе с мужчиной, который меня больше не интересует, я не буду – нет смысла. Я это делала по инерции, обсуждала твои бесчисленные рефераты за кофе, а смотрела вдаль или в себя. Столько лет…

      – 

      Мы можем ничего не пить и не есть, но мы встретились в кафе и намеренно встретились именно здесь. Обсудить мой переезд без перехода на повышенные тона дома нам в последнее время не удавалось.

      – 

      Хорошо. Тогда закажи мне теплую воду с маленьким кусочком лайма и сахаром.

      – 

      Никогда не мог понять, как ты это пьешь.

      – 

      Вот и сейчас не утруждай себя. Итак?

      – 

      Итак. Мы уже сняли квартиру на Прудах. В ближайшее время, как ты понимаешь, совместных покупок мы делать не будем. Отношения сводятся к сексу, no more.

      – 

      А вот это мы опустим. Меня это совершенно не интересует. Не забывай, мы еще официально не в разводе. Так что поберегись!

      – 

      Извини. Ты права, но ты родной человек. Была и остаешься.

      – 

      Я не буду это комментировать. Дальше.

      – 

      Не то чтобы я хотел оставить тебе квартиру…

      – 

      С этого место поподробнее, дави на газ, мать твою.

      – 

      Я бы хотел забрать ее половину. Спокойно. Не сейчас. Может, через год-два мы ее продадим и просто поделим деньги поровну. Платили за нее вместе.

      – 

      Жмот и сволочь, хотя я не удивлена. Дальше.

      Разговор продолжался: его подробной речью и ее короткими хлесткими фразами в ответ. Он прошелся по своему списку: любимое кресло в гостиной, антикварная лампа на письменном столе, скамеечка для ног, подушка с гречневой набивкой для идеального сна, библиотека, принадлежность которой бывшему хозяину дома, по его словам, не подлежала сомнению, большой «охотничий» зонт, который они вместе выбирали в Шотландии. Грелка и тонометр – у нее ведь всегда пониженное давление, за которым следить не обязательно, принтером – он работает дома, а она для может использовать офисный, и, наконец,