Падчерица Синей Бороды. Нина Васина

головы вверх. – Хоть бы окна не побили, ишь, как рассердились… – вздохнул отчим.

      – Не, – покачал головой один, – сломать чего-нибудь могут, а окна – это вряд ли…

      – Они просили найти во дворе коробку и помочь загрузить все вещи из квартиры, – отрапортовала я.

      – Какую коробку?

      – Сказали – побольше. Посмотрите за углом у магазина оргтехники.

      Двое ушли за коробкой.

      Как только они завернули за угол, раздался выстрел. Вероятно, кто-то из замотанных скотчем братьев дотянулся до пистолета и звал на помощь.

      Оставшаяся четверка как по команде выдернула оружие.

      – Они начали стрелять моих рыбок, они начали стрелять рыбок! – закричала я и совершенно натурально зарыдала, бросившись на грудь отчиму.

      – Сделайте же что-нибудь, сейчас соседи милицию вызовут, – попросил отчим, сострадательно поглаживая меня по спине. – Не плачь, детка, я тебе другой аквариум куплю!..

      Трое бросились в подъезд, выяснили, что лифты не работают, и их ругань была слышна до уровня пятого этажа.

      – Ну что, поехали? – повернулся отчим к оставшемуся. – Сможешь рулить одной рукой?

      – Почему одной?

      – Другую я тебе сломаю, если будешь задавать вопросы.

      Я страшно удивилась, когда узнала, что мы едем к нотариусу. И не просто к нотариусу, а к семейному адвокату братьев Мазарини!

      – А может, не надо? – осторожно побеспокоилась я.

      – Надо. Нас там Рита ждет, я ей позвонил. Никто, слышишь, никто на свете не посмеет мне диктовать свои условия игры!

      – Я и не собиралась…

      – Эти хорьки еще не знают, с кем имеют дело!

      Эти самые хорьки – одного из братьев звали Гога (Игорь Анатольевич), а другого Гоша (Георгий Анатольевич) – через два часа узнали все и в подробностях.

      – Как же мои Гоги удивятся! – восхитилась заплаканная от счастья сестра Мазарини (Маргарита Анатольевна), подписывая брачный договор, составленный отчимом.

      – А вы точно уверены, что неприятностей не будет? – никак не мог успокоиться адвокат.

      – Братья сами привезли мне вот это кольцо для сестры, – невозмутимо отвечал кореец. – Вы же знаете, Рита имеет третью часть общего капитала семьи, а следовательно, и право голоса. Она любит меня, и вам-то что беспокоиться? Вы так нервничаете, как будто не брачный договор подписали с полного – заметьте! – согласия невесты, а изменили завещание. В конце концов, совместное владение имуществом, это…

      – Это, конечно, обычный договор, я понимаю, но завещательный аспект…

      – Извините, адвокат, нам пора в загс.

      У загса произошла некоторая заминка. Шофер – тот, который предпочел остаться с целой рукой и молчал как убитый и в дороге, и у адвоката, – возле загса заартачился. Кореец решил, что тот будет в торжественный момент стоять свидетелем со стороны невесты, а я, соответственно, свидетелем со стороны жениха.

      – Можешь сразу меня пристрелить, – заявил шофер, истекающий потом на холодном ветру, – потому что все равно жизни не будет, когда братья