Королева демонов. Питер Бретт

ее о том, что мать попала в беду, а сейчас не порадовали ничем, кроме дурных новостей и невнятного бреда.

      Она сделала глубокий вдох, пытаясь обрести центр, но покой потеряла. Неужели она впала в немилость у Эверама? Как Он мог допустить, чтобы такое случилось с Манвах – достойнейшей женщиной среди живущих? Раньше Он всегда предупреждал ее, если близким грозила опасность.

      Но теперь муж был мертв, и кости ей изменили.

      Уловив вибрацию в серьге, она откинулась на пятки и встала. Едва Ашия с сестрами по копью проникли в крыло Асома, связь с ними прервалась. Плохой знак. Мелан и Асави выдали Асому и его братьям тайну магии хора, и они, похоже, быстро учились.

      – Дамаджах, – прошептала ей в ухо Ашия с другой стороны дворца, – мы нашли их, но это не все. Нам нужно немедленно поговорить.

      – Западный проход. – Инэвера уже шла к двери.

      Она надела меченые украшения, мешочек с хора зарядила чарами. Когда Мелан с Асави пришли ее убивать, она была слишком самоуверенна, испорчена могуществом жезла. Больше она этой ошибки не повторит.

      На ней были непроницаемые одежды из алого шелка с метками, вышитыми электрумной нитью. Если ей будет угодно, то от них, подобных одеянию сестер Эверама по копью, отведут глаза все – и люди, и алагай. На поясе висел кривой кинжал, которым она отворяла кровь для пророчеств. Он не служил оружием, но был острым как бритва – сгодится, если не поможет все прочее.

      Шарум’тинг ждали ее в потайном туннеле, который вел в западное крыло. Дамаджах занимала восточное, обращенное к утренней заре, а западное, смотревшее на закат, предназначалось для шар’дама ка.

      – Асукаджи жив, – сообщила Ашия.

      Инэвера нахмурилась. Еще одно обстоятельство, о котором умолчали кости, хотя она, признаться, их и не спрашивала.

      – Ты же сказала, что убила его.

      – Я сломала ему шею, – подтвердила Ашия. – Но он цепляется за жизнь, неспособный двигаться, укрытый в покоях Асома. Он хочет, чтобы ты его вылечила в обмен на Манвах, но Асом тебе не доверяет.

      – Как и я ему, – ответила Инэвера. – Это ничего не меняет. Мы идем освобождать моих родителей.

      Ашия заступила ей путь и, встав на колени, уперлась ладонями в пол:

      – Дамаджах не обязательно рисковать лично. Мы преодолели заграждения моего мужа. Эверамовы сестры по копьям могут спасти их сами.

      Инэвера покачала головой. В этом отношении кости выразились недвусмысленно.

      – Без меня вы погибнете, и миссия провалится.

      От этих слов ауры женщин затуманились. Шарум’тинг были лучшими воинами, каких она знала, но гордость их, как и честь, не имела границ.

      – Она увенчается успехом, если нас сопроводит Дамаджах? – спросила Ашия.

      Инэвера выдохнула:

      – Неизвестно.

      – Дамаджах, ты должна…

      Инэвера осадила ее, хлопнув в ладоши:

      – Не говори мне, что я должна делать, шарум. Твой долг – молчать и повиноваться.

      Инэвера предоставила сестрам заключить ее в полукруг: Ашия двигалась впереди, Мича и Джарвах – по бокам. Все четверо стремительно и бесшумно скользили по потолку, сливаясь одеждами