Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза. Глен Кук

находясь посередине, Одноглазый двигался спереди, а Гоблин – сзади. Каждый из них стоил взвода дозорных.

      Молчун зыркнул на меня сверху, с крупного черного коня, на котором он ездил, когда пребывал в паршивом настроении, и нахмурился. Эпитет «злой» подходит для него лучше, чем для остальных наших колдунов, хотя, как и у многих из нас, злой нрав – больше образ, чем реальность.

      – Есть проблема, – пояснил я, – и серьезная. А ты самый подходящий советчик. – Я огляделся. – Но это не для чужих ушей.

      Молчун кивнул и сделал несколько сложных и плавных пассов – так быстро, что не уследить. Внезапно я перестал слышать все, что издавало звуки далее пяти футов от меня. Просто поразительно, как много звуков человек не замечает, пока они не исчезнут.

      Я рассказал о своем открытии.

      Молчуна трудно потрясти – он все на свете видел и слышал. Но в этот раз я сумел удивить его по-настоящему. На мгновение даже показалось, что он сейчас заговорит.

      – Сообщить обо всем Душелову?

      Энергичный кивок. Прекрасно. Я и не сомневался: новость Отряду не по зубам. Она сама нас слопает, если прибережем ее для себя.

      – А как насчет Капитана? Одноглазого? Или кого другого?

      На сей раз он отреагировал не столь быстро и решительно, но все же отрицательно мотнул головой. Задав пару вопросов и призвав на помощь интуицию, основанную на жизненном опыте, я понял: Молчун чувствует, что Душелов захочет довести информацию лишь до тех, кому ее следует знать.

      – Вот и хорошо, спасибо. – И я легкой рысцой побежал к голове колонны.

      По дороге спросил одного из наших:

      – Ворона не видел?

      – Впереди, с Капитаном.

      Как и следовало ожидать. Я побежал дальше.

      После краткого размышления я решил подстраховаться, а лучшей страховки, чем Ворон, и представить было нельзя.

      – Ты читаешь на каком-нибудь из древних языков? – спросил я его.

      С ним было трудно разговаривать: он и Капитан ехали на лошадях, а рядом на муле покачивалась Душечка. Когда я приблизился, мул решил наступить мне на ногу.

      – Немного. У меня ведь классическое образование. А почему ты спрашиваешь?

      Я счел за лучшее двигаться на несколько шагов впереди.

      – Если не образумишься, у нас на обед будет рагу из мула! – заявил я зловредной скотине, на что она издевательски осклабилась, хотите верьте, хотите нет. Я повернулся к Ворону. – Среди документов есть старинные – те, что откопал Одноглазый.

      – Коли так, в них нет ничего важного.

      Я пожал плечами и, шагая рядом с его лошадью, заговорил, тщательно подбирая слова:

      – Разве заранее узнаешь? У Госпожи и Десятерых очень древняя история.

      Я с воплем отскочил, развернулся и побежал обратно, прижимая ладонь к плечу, укушенному проклятым мулом. У мерзавца был совершенно невинный вид, зато Душечка хитро улыбалась.

      Ее улыбка, пожалуй, стоила моей боли – такая редкость.

      Я прошел вдоль колонны назад, и когда поравнялся с Эльмо, тот спросил:

      – Что-то случилось, Костоправ?

      – А?