Тихая застава. Валерий Поволяев

шибко, не до Америки, но чтоб с коня стоя можно было стрелять. Понятно?

      – Зачем с коня, товарищ капитан? – спросил тогда Трассер. – Ведь скоро дембель.

      – До дембеля можно и не дожить. Весной откроются перевалы и начнется такое… Уж пусть лучше руки поноют, зато голова останется цела. А ну, бойцы, хватайся за лопаты!

      Хоть и скрипели бойцы, и ныли, и капитана поругивали, а окопы вырыли такие, какие надо было вырыть. Панков каждый окоп сам проверил, лично, не поленился спрыгнуть в каждую каменную щель, ощупать все руками, проверить, а поместится ли в окопе спальный мешок, – и каждый «опорный пункт» принимал, будто учитель, ставил оценки и предъявлял «списки недоделок».

      Дуров наконец откашлялся.

      – Ну что, товарищ капитан, похоже, я прав – ушли.

      – Вроде бы ушли. Но все равно нужно быть настороже. Одного я, кажется, ранил. За мной, Дуров! Надо посмотреть… Остальные пусть остаются здесь.

      Панков, пригнувшись, выскочил из укрытия, в темноте ловко перемахнул через большой камень, потом так же легко и ловко одолел второй, а вот на третьем споткнулся, не рассчитал чего-то впотьмах и яростно зашипел от боли.

      Остановился, когда под ногами звякнули гильзы, выброшенные душманскими автоматами, присел. Сзади на него налетел Дуров. Капитан с силой притиснул его к земле.

      – Т-тихо!

      Дуров присел рядом, стукнул прикладом автомата о камни, Панков недовольно поморщился – слишком много шума от двух человек, напрягся, вслушиваясь в пространство… Донесся до него лишь далекий звериный шорох – прошел осторожный дикоша, дикобраз, да высоко вверху, в старых скалах, куражливо забормотал пьяный от осознания собственной силы и способности носиться по миру ветер. А так – ни одного лишнего звука. Все замерло.

      – Нет их, товарищ капитан.

      – Да. Ушли.

      – Сколько их было? Двое, трое?

      – Было двое, но не это важно. Они могли перекосить всех вас, когда вы шли лавиной. Двух автоматов как раз бы хватило. Разве так можно, Дуров? Ведь вы же все – опытные люди. Э-эх! – капитан с досадою покрутил головой. – Обстрелянные и…

      Дуров виновато вздохнул, пробормотал невнятно:

      – За вас беспокоились, товарищ капитан.

      – За вас, за вас, – пробурчал капитан. – Та-ак, теперь надо посмотреть, есть ли здесь кровь? Если есть – значит, один душок получил свое.

      Аккуратно, плоско водя фонарем по земле, Панков нашел чернильно-блесткое красное пятно, в котором рыжими комочками свернулась грязь.

      – Есть попадание, товарищ капитан, поздравляю, – удовлетворенно проговорил Дуров.

      – Хорошо бы знать, в кого именно я попал?

      Панков подобрал несколько быстро остывших, – было уже холодно, – гильз, глянул на шляпки: гильзы были испанские, по калибру подходили к нашему «калашникову». Если душманы стреляли из родных, уже надоевших «калашниковых», то почему же звук был такой незнакомый, бухающий, жестяной? Патроны маломощные, что ли? Либо наоборот – патроны – дальнеметы, обладают повышенной убойностью? Панков сунул несколько