Подземелье призраков Аккермана. Ирина Лобусова

– Таня его попробовала и мимо воли подумала, что такой ей дома не сварить никогда. Нервничая и теряя терпение, Чекан принялся постукивать по столу пальцами, недобро глядя на держащую чашку Таню. Она же тянула паузу изо всех сил и мелкими глотками попивала кофе.

      Когда Чекан уже покраснел от злости, Таня достала из сумочки записку.

      – Одного человека ищу. Здесь бывает часто. Позарез мне надо его найти, – Таня протянула записку Чекану. – Вот, что за то скажешь?

      С виду это была та самая записка, которую получил Володя: Таня переписала ее по памяти слово в слово, немного изменив почерк, решив, что почерк мало что скажет бандитам, собиравшимся в кофейне, или, наоборот, скажет все, если кто-то узнает автора записки и определит, что это не его рука.

      В отличие от большинства одесских бандитов, Чекан был грамотным – создавать фальшивые деньги было настоящим искусством, занимались этим люди чаще всего грамотные, образованные. Так, про Чекана поговаривали, что когда-то давно он служил в банке, подделал подпись на векселе, чтобы получить деньги, и загремел на каторгу за подлог.

      Он внимательно прочитал записку от слова до слова, и лицо его стало менее напряженным, а больше задумчивым, видно было, что он обдумывает прочитанное.

      – Имя знакомое, – Чекан оторвался от записки, – и человек сюда вхож, если за встречу назначил здесь. Но не из наших, это точно. А кому написал?

      – Моему другу. Он отправился на эту встречу и исчез. Больше не вернулся.

      – Вот те раз! – присвистнул Чекан. – За когда цей финт ушами было?

      – Больше двух недель назад.

      Он снова задумался и еще раз перечитал записку.

      – А я помню за тот вечер, я был здесь. Но вроде ничего особенного не происходило. А ну-ка опиши своего друга – ну блондин, брунет, лысый…

      Таня описала Володю в подробностях.

      – Был такой, – согласно кивнул Чекан, – сел вон за тот столик посередине, за самый центр, шоб у всех на виду торчать. Наши с опаской на него поглядывались. Покумекали, шо шпик, да за шпика было вроде как не похоже. Долго сидел, один. Кофе пил. Как раз дождь хлынул. Я за улицу вышел, посмотреть. Он ушел аккурат за после дождя, ночью.

      – И никто не сел за его столик? – Таня даже не верила в такую удачу, как память Чекана.

      – Никто, – он покачал головой, – я за ту ночь важного кореша ждал, и забоялся поначалу, шо этот шпик, так смотрел за него внимательно. Но за шпика не был похож, не тот фасон. Нет, за кого-то ждал, а тот не пришел. Теперь вот кумекаю, за кого…

      – Знаешь его, – Таня указала пальцем на подпись, – имя слышал?

      – Вроде слышал, но в лицо не помню. Имя на слуху залетало, да выскакивало за быстро. Здеся слышал. Говорили за него шо-то. Не помню, кто говорил.

      – Постарайся вспомнить, – настаивала Таня, – это очень важно.

      – Погодь, – Чекан встал из-за столика и направился к толстому греку, хозяину кофейни. Таня затаила дыхание.

      Говорили они долго. Грек энергично размахивал руками, словно от чего-то открещиваясь.