Я стану тобой. Наталья Андреева

кто? – переглянулись женщины.

      – Я посмотрю, – встал из-за стола Кит.

      – Осторожнее там, – предупредила его Лидия.

      – А пойдемте все! – предложил Лева и тоже встал.

      – Все так все. Имеются в виду мужчины, бабам там делать нечего. Ну, за нас, за мужчин! Походную, так сказать. – Микоша махом опрокинул рюмку водки и, путаясь в ногах, стал вылезать из-за стола.

      – Машенька, и в самом деле, останься здесь со мной, – попросила Лидия. – Они сами разберутся.

      – А если это он? – вздрогнула девушка.

      – Он один, а нас много. Не волнуйся, девочка.

      Она подошла к Машеньке и положила руки ей на плечи. Так, стоя у нее за спиной, Лидия неотрывно смотрела на цветастую занавеску и ждала. Лицо у нее было странное.

      – Я вовсе не волнуюсь, – сказала Машенька. – То есть мое волнение… Ты знаешь, отчего оно… Я просто вспомнила…

      – Не думай об этом. Все в прошлом.

      – Он пришел, чтобы напомнить нам о прошлом, – вздрогнула Машенька.

      – Все будет хорошо. – Лидия ласково погладила ее нежные плечи под белым свитером. – Может быть, это и не он вовсе? Валя Хватова зашла муки спросить для пирога. Или поздравить меня решила. По-соседски.

      Когда же в сенях послышались топот ног и взволнованные голоса, среди которых не было женского, похожего на Валин, Лидия вздрогнула и глухо сказала:

      – Неужели случилось?

      Незваные гости

      Какое-то время она не трогалась с места. Машенька тоже не шевелилась. Обе молчали. В сенях меж тем шла какая-то возня. Потом в кухню заглянул Кит и крикнул:

      – Куда его?

      – Кого? – тупо переспросила Лидия.

      – Да мужика! Ввалился в дом, еле дышит.

      – Да ты войди. Что стал в дверях?

      Хлопнула дверь, Кит заглянул за занавеску и спросил:

      – Делать-то с ним что?

      – С кем?

      – С мужиком!

      – С каким мужиком?

      – Да который пришел! Что ты как не в себе! По пятому разу спрашиваешь!

      – А что он говорит?

      – Да ничего не говорит. Я ж сказал: еле дышит. Замерз.

      – А из себя какой?

      – Да никакой! Замерз, говорю, совсем.

      – Что ты заладил: замерз да замерз, – разозлилась вдруг Лидия. – Ты что, радио не слышал?!

      – Какое радио? – хлопнул глазами Кит.

      – Ну, телевизор! Сказано тебе: маньяк из дурки сбежал! В милицию надо звонить!

      – Вот ты говоришь, что я дурак…

      – Дурак и есть!

      – А ты бы, умница моя, мозгами пошевелила. Али забыла, кто мы-то такие? В милицию она собралась звонить.

      – А ведь и верно, – спохватилась Лидия. – Что-то я, Коля, совсем растерялась. Давай его сюда, беглеца.

      Кит посторонился, и Лева с Микошей под руки ввели в комнату высокого темноволосого мужчину, который и в самом деле выглядел неважно. Лицо бледное, губы синие, смерзшиеся, так что гость не мог вымолвить ни слова, только мычал. Одет он был в зимнюю куртку, которая была ему великовата,