Фирма. Джон Гришэм

в той части города. Призы достаются богачам, которые нанимают мальчиков, делающих всю черную работу, в то время как сами они сидят у бассейна с коктейлем в руках. Но ведь и вправду это красиво, да?

      – Просто глазам не верю. Сколько раз в неделю вы его стрижете?

      – Три или четыре, это зависит от дождей. Хотите, подстригу и ваш газон?

      – Спасибо, я подожду, пока этим займется муж.

      – Похоже, у него туговато со временем. Буду посматривать и, если понадобится стрижка, загляну к вам.

      Обернувшись, Эбби посмотрела на кухонное окно.

      – Вы не слышите телефон? – спросила она уже на ходу.

      Сосед показал ей на свой слуховой аппарат.

      Попрощавшись, она побежала к дому. Телефон смолк, как только она дотронулась до трубки.

      Было уже половина девятого, почти совсем стемнело. Она набрала номер, но на том конце никто не подходил. Наверное, он уже выехал домой.

      За час до полуночи зазвонил телефон. Если не считать этого звонка, то тишину кабинета на втором этаже нарушало только легкое похрапывание. Покоившиеся на новом столе скрещенные ноги затекли, но сидеть, развалившись в мягком кожаном кресле, было удобно. Митч склонился во сне на сторону, он устал и ничего не слышал, не чувствовал. Листы из папки Кэппса были раскиданы по всему столу, а один наиболее угрожающе выглядевший документ Митч крепко прижимал к животу. Ботинки стояли на полу, рядом со стопкой бумаг. Между ботинками валялся опустошенный пакетик из-под жареного картофеля.

      После десятка звонков Митч пошевелился, потянулся за трубкой. Звонила жена.

      – Почему ты не позвонил мне? – спросила она прохладно и все же с тревогой.

      – Прости, пожалуйста, я заснул. Сколько сейчас времени? – Протерев глаза, он попытался рассмотреть стрелки часов.

      – Одиннадцать вечера. Жаль, что ты не позвонил.

      – Я звонил, но ты не подходила.

      – Во сколько?

      – Между восемью и девятью. Где ты была?

      Она не ответила. Подождала. Затем спросила сама:

      – Ты собираешься домой?

      – Нет. Я буду работать всю ночь.

      – Всю ночь? Но ты не можешь сидеть там до утра, Митч!

      – Почему же? Могу, здесь это обычное дело. В этом нет ничего нового, я этого ожидал.

      – А я ожидаю тебя, Митч. Уж позвонить-то ты мог, во всяком случае. Ужин ждет тебя на плите.

      – Прости. У меня выходят все сроки, я потерял счет времени. Прости, Эбби.

      В трубке повисло молчание – она соображала, простить или не прощать.

      – Это может превратиться в привычку, Митч.

      – Может.

      – Понимаю. Когда, по твоим расчетам, ты сможешь быть дома?

      – Тебе страшно?

      – Нет, мне не страшно. Я собираюсь ложиться спать.

      – Я заеду к семи утра, мне нужно будет принять душ.

      – Вот и хорошо. Если я буду спать, не буди меня.

      Она повесила трубку. Митч долго смотрел на телефон, прежде чем положить на рычаг свою. На пятом этаже человек в наушниках хихикнул.

      – «Не буди меня». Ну и дела! –