Пока Земля спит. Алексей Евтушенко

знаю, сколько оставалось метров до наших преследователей, когда мы сразу за сосной ушли вправо, на грунтовку. Может быть, двести, но, скорее всего, меньше. Сто пятьдесят. Небольшая фора, но здесь уже очень важная. Потому как на виляющей из стороны в сторону грунтовке со всеми её буграми и колдобинами, в отличие от более-менее прямой асфальтированной трассы, преимущество в мощности и скорости резко уменьшается. Не хочешь влететь мордой в ствол дерева, будь любезен сбавить обороты.

      Уменьшается – да. Но не сходит на нет.

      Направо, налево, снова направо.

      Марк крепче обхватил меня поперёк туловища. Правильно, иначе не удержаться. Хотя я предпочёл бы сейчас на его месте симпатичную девчонку с третьим или даже четвёртым номером бюста. Пару бутылок вина в багажнике. И никаких чёрных и прочих джипов на хвосте.

      Правая рука занемела на рукояти газа. В других обстоятельствах я бы уже врубил свет, но сейчас не стану, – рык настигающего нас джипа всё ближе.

      – Через сто, сто пятьдесят метров будет тропа налево! – кричит над ухом Марк. – Сворачивай туда!

      Тропа – это хорошо. По тропе джипу, надеюсь, не проехать. Но до неё нужно ещё добраться.

      Мы почти успели.

      Ну, то есть совсем-совсем почти.

      Наверное, не хватило буквально трёх секунд и соответствующего малого расстояния.

      Грунтовка здесь шла относительно прямо и ровно, и выскочившие из-за поворота недруги как следует наддали (а уж наддать им, в отличие от нас, было чем). Краем глаза я отметил неотвратимо приближающиеся фары и подумал, что, пожалуй, всё-таки успею нырнуть на нужную тропку до того, как нас просто-напросто протаранят, как сквозь смешанный вой-рык двух моторов – скутера и джипа, донёсся звук – как будто за спиной разорвали старую простыню.

      Я машинально вжал голову в плечи.

      Марк закричал и дёрнулся. Раз и другой.

      О, боже…

      – Держись, Марк!

      Я сбросил газ, затормозил и с заносом, оттолкнувшись от земли левой ногой, развернул скутер носом к тропе.

      Нет, не пройти здесь машине, слишком узко. Очень хорошо, потому что…

      Старую простыню разорвали в третий раз за сегодня и второй раз подряд, и тут же вслед за этим грохнули пистолетные выстрелы.

      Дах! Да-дах! Да-дах!

      Резкая обжигающая боль впилась в левый бок под ребро.

      Снова вскрикнул Марк. Тонко и жалобно, словно котёнок, которому неосторожные взрослые дверью прищемили лапу.

      Газу!

      Выноси, родимый, выноси…

      Вслед стреляли, но попасть в нас было уже сложно.

      Я мчался по тропе, низко пригнув голову и почти ничего не видя перед собой. Не столько из-за того, что солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, и здесь, в лесу, сгустился плотный вечерний сумрак, сколько из-за мутного, желтоватого с прозеленью тумана перед глазами, который с каждым мгновением усиливался. Вместе с головокружением и тошнотой. Эдак ещё пара секунд, и я грохнусь в обморок.

      Пожалуй, надо тормозить, иначе…

      Скутер вырвался на поляну.