Рикошет (сборник). Леонид Шувалов

Шеф еще что-то ворчит себе под нос, но «Нива» уже спрыгивает с тротуара.

      Ехать по городу одно мучение. Хотя первая очередь метро сдана, центральные магистрали по-прежнему перекрыты. Приходится делать такие круги!.. И светофоры на каждом шагу! А сколько бензина уходит…

      – С чего собираешься начать? – спрашивает шеф.

      Сообщаю. Павел Петрович слушает немного рассеянно, согласно кивает.

      – Обратила внимание на сроки?

      Обиженно надуваю губы. Как будто могла не обратить?! Но обида проходит быстро. Промчавшееся такси заливает «Ниву» мутной водой. Становится темно. Щетки стеклоочистилей с усилием вычерчивают чистые полукружия, через которые вижу уносящуюся в ореоле брызг «Волгу». Вот нахал! Прибавляю скорость, начинаю настигать его. Дождь распугал пешеходов, и улица пустынна. «Волга» замирает перед светофором. Моя «Нива» медленно накатывается на перекресток. Кладу руку на рычаг переключения скоростей и, уловив момент, когда загорается желтый, одновременно со взвыванием двигателя включаю «вторую». Приглядев приличную лужу, проскакиваю рядом с «Волгой». Выплеснувшаяся из-под колес вода веером накрывает ее.

      С удовлетворением замечаю, что таксист свирепо шевелит губами. Мило улыбаюсь. Будет знать!

      Павел Петрович сидит напряженно, упершись ногами в пол. Он всегда так сидит, когда едет со мной.

      – Как это отец разрешает тебе садиться за руль?! – риторически восклицает шеф, немного переведя дух.

      Молчу. Не стану же доказывать, что вожу машину классно. Одно то, что отец дал мне доверенность на управление, говорит о многом. Сам он ездит редко и без особого желания. Ему надоедает штурвал «баклажана». Так отец называет аэробус, на котором летает. Когда я беру ключи от гаража, мама глядит вслед такими глазами, будто провожает в последний путь. Они не понимают, как здорово иметь под руками машину. «Нива» помогает мне соблюдать сроки расследования уголовных дел. На ней я успеваю побывать за день в стольких местах, сколько на автобусе не объездишь и за неделю. Например, сегодня еще смогу заехать к Толику, а то мама говорила, он совсем исстрадался. Перед моим приездом чуть телефон не оборвал. Все узнавал, нет ли телеграммы. А я взяла да прилетела.

      Останавливаю машину возле дома, где живет шеф. Павел Петрович приоткрывает дверцу, спрашивает:

      – Может, зайдешь? Люся будет рада.

      Вспоминаю несчастного Толика и отказываюсь.

      Шеф выпрыгивает под дождь и, смешно скрючившись, шлепает по лужам. Выезжаю со двора.

      Льет и льет. Включаю «противотуманки». Спиной чувствую, как промозгло на улице. Вот тебе и конец августа…

3

      От вчерашнего дождя остались только лужи на асфальте, в которых игриво преломляются утренние лучи солнца. Оказывается, и в конца августа бывают безоблачные деньки.

      Свернув под арку, сбрасываю скорость. Машина медленно ползет по двору. Вот и вывеска, которую ищу. На черном фоне горделиво сверкают золотом большие буквы: «Жилищно-эксплуатационный участок». Глушу двигатель, поворачиваю к себе