Поющая для дракона. Между двух огней. Марина Эльденберт

нет! Ни за что не поверю, что в опере ни у кого не сдавали нервы. Особенно у певцов, например, после встречи с начальством. М-да, не к ужину будь помянута Эвель. Надо по возвращении забрать из Ландстор-Холла вещи и окончательно с ней распрощаться. Эх… как же я без Дрэйка? Учитывая наш ритм жизни, теперь почти не будем видеться. Да и по тамошней публике буду отчаянно скучать – по счастливым лицам и улыбкам, по притоптывающим под столами каблучкам.

      На миг так отчаянно захлестнула ностальгия, что даже стало немного грустно. Все-таки, если убрать Эвель, Ландстор-Холл занимает особое место в моем сердце. Надо бы поговорить с Хейдом, хочу рассказать об этом на своей страничке в соцсети и поблагодарить всех, кто приходил меня слушать. Хотя, сдается мне, вернусь домой, тем у нас с агентом и так будет много.

      Но, по-моему, сейчас я думаю не о том.

      – Почему? – спросила у мужчины, который как раз сводил данные и готовил файл для конвертации.

      – У вас завышены гормональные показатели, эсса Ладэ. Ничего страшного, все в норме для женщины, но…

      Э-э-э… что значит «в норме для женщины»?

      – Я бы не рекомендовал вам принимать какие-либо препараты. – Он отложил планшет в сторону. – Потому что предположительно вы в положении.

      Я… что?

      – Этого не может быть! – вырвалось у меня.

      Не может, потому что я леплю ежемесячные пластинки с того самого дня, как наши отношения с Вальнаром получили закономерное развитие. Он настоял на этом, чтобы не заморачиваться с мужской контрацепцией, да я и не особо возражала. Так действительно проще, не случится никакой внезапности из-за непрочного материала и тому подобного.

      – Я говорю только то, что вижу по результатам анализов. – Мужчина развел руками. – Любой врач на моем месте скажет то же самое. Разумеется, вам нужно пройти полноценное обследование в специализированном медицинском центре…

      – Нет! – Я резко выпрямилась, позабыв про датчики, и парочка отскочила от меня, как старинные игрушки на пружинке. – Нет. Я принимаю противозачаточные.

      Глаза у врача стали размером с блюдца, он живо бросился ко мне, чтобы отсоединить остальные.

      – Ни один препарат не дает стопроцентной гарантии.

      – Но вы сказали – предположительно!

      – Разумеется, потому что я не могу ничего утверждать без сканирования.

      По ощущениям, мои глаза были в точности как у врача, когда я чуть не оторвала проводки. Я силилась принять сказанное, но не могла. Драконенок? То есть ребенок… Невозможно! Не знаю, как чувствует себя зазевавшийся пустынник[1] во время песчаной бури, но иначе я свое состояние описать не могла. Меня то подбрасывало вверх, за облака, где порывы ветра становились еще сильнее, и обжигало холодом, то низвергало вниз, на раскаленный солнцем песок.

      Драконенок от Рэйнара…

      Мамочки!

      Так, Леона, тихо!

      Нужно успокоиться. Только истерики тебе не хватало для полного счастья.

      Я потерла грудь, словно это могло помочь мне дышать спокойнее, взглянула на врача, который с недовольным видом складывал

1

Пустынник – в этом мире опасный дракон.