Поющая для дракона. Между двух огней. Марина Эльденберт

его волосы горели огнем. Молодая женщина, сидевшая рядом с ним, посмотрела на меня и подалась к истинному. Вэйлар наклонился к ней, а я с трудом заставила себя переключиться на сцену. На распластавшийся внизу древний город, потрясающий своей детализацией. Пыталась отрешиться от нахлынувших на меня чувств, но получалось с трудом.

      В груди горело, как если бы по неведомой причине отказала таэрран, но отказать эта дрянь не могла. Едва удержалась, чтобы не прикрыть шею рукой, в темноте роспись напоминала раскаленный докрасна ошейник. Конечно, Вэйлар все равно увидел бы меня с ней. В новостях или в сети, но почему-то именно сейчас вышло так неожиданно. Знал ли Халлоран, кто будет в соседней ложе? Наверняка, он ведь привык все контролировать!

      Разумеется, заявить всему миру, что я – его, это чудесно.

      Особенно чудесно, если рядом будет тот, кто посягнул на его собственность.

      Я смотрела на сцену, тщетно вслушиваясь в льющиеся над залом голоса. История Артомеллы начиналась с детства, когда в маленькой девочке проснулась сила, неподвластная даже мужчинам. Ее стихия проснулась, и, чтобы уберечь дочь, правящий отец лично взялся за ее обучение. Он намеренно скрывал ее силу, потому что у него был наследник. Невероятная магия сестры способна была поставить под угрозу авторитет брата. К тому же в те времена к иртханессам относились как к красивому дополнению братьев, отцов и мужей.

      Впрочем, в настоящем существенно изменилась только видимость.

      – Эта женщина могла бы остаться жива, – негромко произнес Рэйнар во время короткой паузы. – Если бы отец сразу объяснил ей, что к чему.

      Акустика здесь и впрямь была потрясающая: голоса возносились под своды, чтобы расплескаться над восхищенным залом, отдаваясь в каждом сердце. Даже голос маленькой девочки, приглашенной на роль Артомеллы в детстве. Говорить, когда дыхание перехватывает от звучания, казалось кощунством, но я все-таки ответила. Так же еле слышно.

      – По-твоему, он должен был посадить ее под замок?

      – Он воспитывал воина, а не женщину.

      – Если бы он воспитал женщину, от города остались бы одни угольки.

      – В этом сущность всех драм. Преувеличение.

      Я оторвалась от сцены, чтобы взглянуть на него: хищный профиль, жесткая складка у губ. Рэйнар повернулся ко мне, ни одна черточка на лице не дрогнула. Только в глазах под тонким настилом изумрудного льда мелькнуло что-то такое, от чего сердце пропустило удар.

      – В чем же ты видишь преувеличение?

      – Ни одна женщина не способна справиться с налетом.

      – Но она справилась.

      – Она умерла.

      – По-твоему, ей нужно было позволить драконам спалить город?

      – По-моему, ей нужно было выбрать другого мужчину. Который был бы способен ее защитить.

      Я сцепила руки на коленях.

      – Любовь не выбирает и не оценивает. Она просто есть или нет.

      – Отношения со слабаком – это не любовь. Это безумие.

      – Безумие – это отношения с тем, кто тебя не слышит, – хмыкнула