Сестра Марина. Люсина жизнь (сборник). Лидия Чарская

Алексеевна Трудова, дочь статского советника[9], слушательница II курса педагогического института», – прочла начальница почему-то вслух.

      Потом вернула книжку Нюте.

      – Хорошо. Я сначала оставляю вас в общине для испытания, – произнесла она прежним сурово-деловым тоном, – если хотите, то сейчас же отведу вас в комнату, где вы поселитесь с тремя другими сестрами. Вы займете место умершей сестры. Вытрите слезы и идем.

      – О, как вы добры! Благодарю вас от души! – произнесла Нюта.

      – Подождите благодарить… Еще не время… Повторяю, мне нужны сильные, здоровые девушки и женщины… И если тяжелая работа в общине вам окажется не под силу, не пеняйте на меня, я принуждена буду вернуть вас в свет.

      И говоря это, Ольга Павловна Шубина двинулась из приемной, сделав знак Нюте следовать за ней.

      Глава IV

      Длинный, длинный коридор с каменным полом. По обе стороны его стеклянные двери с черными дощечками. На них выгравированы белыми буквами названия покоев: «Амбулаторный прием», «Глазной прием», «Операционная», «Водолечебница», «Сыпной».

      По дороге Нюте и ее спутнице поминутно попадаются мужские и женские фигуры в длинных, от шеи до самых пят, белых передниках-балахонах. На головах женщин – белые же косынки. Все они низко кланяются сестре-начальнице, удивленными глазами провожают Нюту и пропадают, как призраки, за стеклянными дверями. Сплошной гул, похожий на звуки разгулявшегося морского прибоя, наполняет здание. Гул несется из-за стеклянных дверей.

      – Это больные, – поясняет Ольга Павловна, поймав вопросительный взгляд Нюты. – У нас прием ежедневно, не считая воскресенья и праздников, с девяти до трех… Иной раз до тысячи в день перебывает всякой бедноты. Ну, вот мы и пришли, теперь направо.

      Неожиданный яркий свет ударил по глазам Нюту. Полутемный коридор кончился. Она находилась теперь в огромной швейцарской, откуда начиналась широкая лестница, ведущая в общежитие сестер. Все время озираясь по сторонам, Нюта, следуя за начальницей, стала подниматься по ступеням, крытым узкой дорожкой-ковриком.

      И тут, на лестнице, как и в коридоре внизу, им поминутно встречались женские фигурки, но уже не в белых докторских передниках до пят, а в одинаковых серых полотняных домашних платьях, с такими же фартуками и косынками, как и у сестры-начальницы. Впрочем, у некоторых из сестер были черные косынки, у других – повязанные как-то странно, углом.

      – Это «испытуемые», то есть принятые на испытание, точно так же, как и вы, – пояснила Нюте начальница, – у них черные косынки, и пока они не окончат теоретического курса знаний, требуемых для сестры милосердия, они не могут получить белой косынки и креста. А те, что носят косынки углом, – «курсистки», то есть сестры, уже занимающиеся с профессорами в аудиториях. Вам также придется посещать аудитории год-полтора, – произнесла Ольга Павловна, метнув неуловимый взор на Нюту.

      Когда они поднялись на верхнюю площадку лестницы, Ольга Павловна остановилась перед стеклянной дверью, за которой сияли позолотой при свете осеннего утра иконостас, хоругви[10] и образа.

      – Это

9

Статский советник – в России гражданский чин 5-го класса согласно Табели о рангах. Лица, имевшие данный чин, занимали должности вице-директора департамента и вице-губернатора.

10

Хору́гвь – в христианстве: особый вид знамен с иконами, носимых на длинных шестах во время крестных ходов.