Мечтатель Стрэндж. Лэйни Тейлор

ничего столь безобидного. У Тиона Ниро не было друзей в Зосме, только поклонники, и Дрейв, похоже, с радостью занял эту роль, даже приносил ему завтраки и вытряхивал песок из сапог – и все это без какой-либо награды или благодарности. Лазло гадал, не было ли его давнее «спасибо» единственным разом, когда Ниро произнес это слово. Но юноша не чувствовал жалости к Дрейву. Вполне очевидно, что подрывник стремился не к дружеским отношениям, а хотел узнать секрет золота.

      «Удачи тебе с этим», – сухо подумал Лазло.

      – Он верит в любую ерунду, даже в привидения, – добавил Тион, добиваясь услужливого смешка от Дрейва, прежде чем обратить свой взгляд на Лазло. – Правда, Стрэндж?

      Это напомнило Лазло о том злополучном дне у справочного стола, когда крестник потребовал его книги: прищуренные глаза, выделяющие Лазло в толпе; колкий вопрос, который должен его смутить. И почувствовал оттенок старого страха. На протяжении всего путешествия Ниро едва обмолвился с ним словечком, не считая мелких острот, но иногда Лазло ощущал на себе его испепеляющий взгляд и гадал, считал ли алхимик его издержкой – единственный живой человек, знающий его тайну.

      Что касается вопроса Тиона, его ответ был уклончивым:

      – Признаюсь, ограниченности я предпочитаю непредубежденность.

      – Ты считаешь непредубежденностью верить, что с небес спустились мужчины на огненных крыльях?

      – И женщины, – исправил Лазло. – Горе той расе, которая состоит только из мужчин.

      – Такая вряд ли существует, – заметила Каликста. – Мужчины не обладают ни маткой, ни здравым смыслом.

      В голове Лазло проклюнулась тревожная мысль. Он повернулся к Рузе и спросил на невиданном:

      – Тривахниды бывают мужского и женского пола? Господи, только не говори, что эти твари плодятся!

      – Должны же откуда-то браться маленькие тривахнидики, – пожал плечами парень.

      – Но как они вообще находят друг друга? – любопытствовал Лазло. – Не говоря уж о том… – Остальное осталось недосказанным.

      – Я не знаю, но могу поспорить, что когда они этим занимаются, то отрываются по полной! – Юный воин многозначительно поиграл бровями.

      Лазло скривился. Руза пожал плечами:

      – Что? Кто знает, вдруг любовные истории тривахнидов – самые прекрасные в мире?…

      Каликста фыркнула. Она тоже потрудилась выучить язык тизерканцев, подавшись на обучение к Царе, как Лазло – к Рузе. Девушки сели рядом, и Каликста прошептала что-то ей на ухо, из-за чего воительница закусила губу и покраснела.

      – Прошу прощения, – вмешался Тион с недовольным лицом человека, который думал, что над ним издеваются. А поскольку он так и не выучил невиданный, его можно было почти простить за такие подозрения. Он повторил свой вопрос: – Ты веришь, что мужчины и женщины слетели с небес на огненных крыльях?

      Лазло никогда не говорил, что верит в серафимов. Даже в его книгах не было подобного заявления. У него не имелось ни доказательств, ни веры. Просто эта