Волонтеры Челкеля. Андрей Валентинов

Вспыхнул огонек керосиновой лампы.

      Арцеулов огляделся. В подвале, где в более спокойные годы какой-то зажиточный иркутянин хранил припасы, собралось не менее десятка офицеров. Кое-кто в форме, но большинство попало сюда уже в штатском. Впрочем, маскарад был достаточно нелеп и едва ли мог обмануть даже самых наивных патрульных. Слабый свет ламп бросал странные, густые тени, скрывавшие лица, и в первый момент Ростиславу показалось, что он не видит тут ни одного знакомого.

      – Прошу любить и жаловать, капитан Арцеулов, – представил его Рыбников, спускавшийся последним и аккуратно закрывавший люк, ведущий наверх. – Мой спаситель и отныне смертный враг антихриста Чудова, коего он отделал в лучшем виде…

      – Поздравляем! – откликнулся кто-то. – Только лучше бы вы его, капитан, сразу уложили, без мучений… Клоп краснопузый!..

      Кажется, кличка «клоп» уже успела прочно прилипнуть к Прову Самсоновичу.

      – Господа, что случилось? – послышался сонный голос, показавшийся Ростиславу очень знакомым. – Надеюсь, не красные?

      – А вы и красных проспите, Ревяко, – ответили борцу с Морфеем.

      Арцеулов всмотрелся и в неровном свете ламп с радостью заметил офицера, поднимавшегося с рваного, набитого соломой матраца.

      – Господин подполковник! – окликнул он. Ревяко секунду всматривался, затем ахнул и полез обниматься.

      – Вижу, вижу, живы! – удовлетворенно вещал он. – А я уж и не надеялся. Думал, решили погибнуть героем!

      – А я думал, вы уже в Чите, – заметил Арцеулов, решив не препираться с излишне жизнелюбивым офицером.

      – Чехи, сволочи! – скривился тот. – Довезли до Иркутска – и взашей. Хорошо еще, что этим… эсеришкам не выдали. Ну, теперь с вами, капитан, мы точно выберемся!..

      – Выберемся, – согласился кто-то. – Вот пусть Каппель чуток поднажмет, тогда мы им покажем мировую революцию! А пока рано. Если они из-за одного Лебедева готовы весь город перевернуть…

      – Господа, да кто такой этот Лебедев? – самым невинным тоном, полагавшимся на его взгляд новичку, спросил Ростислав.

      – А это фантом, – охотно откликнулся Ревяко. – Призрак…

      – Я знаю троих Лебедевых в военном министерстве, – заметил кто-то. – Один, правда генерал… Но никто из них не работал с Ирманом.

      – Я же говорю – фантом, – удовлетворенно констатировал Ревяко, вновь устраиваясь на матраце.

      – Ни черта большевики не найдут! – вдруг заговорил офицер, до этого не принимавший участия в разговоре. – Лебедев – псевдоним. У Ирмана в отделе в самом деле был один полковник, который проходил во всех документах под этой фамилией.

      – Зачем? – поразился кто-то. – Этакая конспирация!

      – Как видите, смысл есть. Лебедев – будем называть его так – занимался чем-то очень секретным. По-моему, он летчик, хотя, признаться, не уверен…

      – Да ну, какие у нас секреты? – засомневался один из офицеров, и беседа перешла на другие темы.

      Покуда присутствующие разбирались на четверки, чтобы играть в преферанс