Падение небес. Дмитрий Казаков

к Безариону приближается десятитысячная армия белых гномов, и что до столицы им, по всем расчетам, осталось несколько дневных переходов.

      Лица таристеров озадаченно вытянулись.

      – Эти мелкие пакостники? – проворчал ари Марлид. – Никогда не доверял им. Вдруг они ударят в спину?

      – Не думаю, что белые гномы пойдут на это. С ними Махтарн ари Дирк, и он сообщил, что они не таят предательства.

      – Э… хм? – ари Рогхарн почесал квадратный подбородок. – И что предлагает мессен?

      – Выждать. Дать гномам пройти вперед, чтобы сразиться с войском Тринадцатого, и посмотреть, что выйдет. Десять тысяч боевых топоров – страшная сила, особенно в таких руках. И вы это знаете.

      Тут Харугот не преувеличивал. О белых гномах известно было, что силой, воинским умением и стойкостью они превосходят западных сородичей. В войны обитатели крайнего востока Алиона вступали редко, но зато уж если вступали…

      – Кроме того, – консул посмотрел на разложенную перед ним карту, на которой были изображены землю к югу от Дейна и до самого Блестящего моря, – есть еще один резон придержать наступление. Возможно, нам придется усмирять большое восстание в Терсалиме…

      Полководцы помрачнели.

      – Это станет ясно, как только Жарат принесет сведения о том, что там творится. Так что еще несколько дней войску придется простоять рядом с Безарионом, а канцлеру и вам – сделать так, чтобы оно за это время не взбунтовалось от голода, – он посмотрел каждому из таристеров в глаза, и все они опустили взгляд. – Так что отправляйтесь, и займитесь этим делом, пока не поздно. Как только гномы пройдут мимо и придут вести с юга, я призову вас.

      В ответ прозвучал нестройный и довольно мрачный хор: «Да, мессен», и полководцы во главе с ари Налном направились к двери.

      «Проклятый дождь, – подумал Харугот, покосившись на залитое водой окно. – Он навевает дремоту, лишает бодрости. Может быть, послать все в Бездну, и применить силу Тьмы, чтобы разогнать облака?».

      Какой бы ты ни был темный маг, иногда хочется увидеть солнце.

      Консул почесал подбородок, решительно отогнал искушение и выбрался из кресла. Глянул в зеркало, убедился, что все в порядке, и поправил висевший на поясе меч, столь привычный, что его веса правитель Безариона не замечал.

      Вскоре он шагал по коридорам Золотого замка к тронному залу. Там его ждали ученики, предстояла важная церемония, которую он не проводил слишком давно.

      – Останьтесь тут, – приказал Харугот Чернокрылым эскорта, когда они дошли до входа в тронный зал, и гвардейцы остановились.

      В зал правитель Безариона вступил в одиночестве.

      Тут было холодно, гораздо холоднее, чем в кабинете, дождевые струи хлестали по окнам, точно бичи. У левой стены стояли ученики в бурых балахонах, и вместе с ними – растерянные, испуганные мужчины: совсем юнцы и зрелые дядьки, в вышитых бисером флотерах и простых куртках.

      Те, кто изъявил желание учиться магии у величайшего чародея Алиона, у Харугота из Лексгольма.

      Слишком