Мужчина, которого предала женщина. Владимир Колычев

голову… Да и одного Валентин не сможет вырубить, потому что ноги от страха вросли в землю.

      Дарьяна, казалось, не обращала внимания на кавказцев, но с удивлением смотрела на Валентина. Она ждала от него реакции на столь скотское поведение со стороны нехристей. Ведь ей известно было, насколько грозным противником он был для боксерской груши… Как будто она не знает, что тренировочный снаряд не может ударить ножом в ответ или выстрелить из пистолета.

      – Вас потом самих в СИЗО вылюбят, – растерянно, но все же с апломбом заявил Валентин. – Я сейчас в свой отдел позвоню, группу захвата вызову.

      Он полез в карман, вытащил оттуда сотовый телефон.

      – В какой отдел? – заметно напрягся небритый.

      – В отдел милиции…

      Валентин сделал вид, что уже набрал номер.

      – Петров, ты?… Капитан Полунин. Давай-ка наряд на Свободы, срочно… Жду!

      Страх, казалось, парализовал его ноги, но сознание не отключилось, и язык не отказал. И сцена, которую он разыграл, выглядела вполне убедительно. Об этом можно было судить по тому, как занервничали кавказцы.

      – Эй, ты чего, капитан! Шуток не понимаешь? – елейно улыбнулся широколобый, в знак смирения выставляя вперед руки.

      – Зачем нам бегать? Мы что, на спортсменов похожи? – наклонив голову вбок, заискивающе посмотрел на Валентина небритый.

      – Я бы вам сказал, на кого вы похожи! – воспрял духом Валентин.

      Он увидел, что широколобый шагнул назад, и гневно нахмурил брови.

      – Стой! Сейчас наряд подъедет!

      – Да ладно тебе, капитан, нормально все. Поедем мы.

      Кавказцы сели в свою машину, кстати сказать, далеко не первой молодости, проехали мимо Валентина, фыркнув на него копотью из выхлопной трубы, с ревом умчались вдаль.

      – А где наряд? – спросила Дарьяна, с насмешкой глянув на мужа.

      Голос у нее мягкий, сочный, льющийся, но вопрос прозвучал жестко.

      – Сейчас будет, – вымученно улыбнулся Валентин.

      – Я думала, ты размажешь их по асфальту.

      В ее словах не было презрения и осуждения, но констатация факта звучала достаточно сурово, чтобы Валентин слетел с пьедестала победителя.

      – Драка – это последний аргумент. Во всяком случае для цивилизованного человека. Да и древние говорили: ушел от драки, значит, победил.

      – Да, был у нас в школе один такой победитель, – пренебрежительно усмехнулась Дарьяна. – Его бьют, а он лицо руками закрывает. Его бьют, а он побеждает…

      – Но меня же не били.

      – Зато меня оскорбили… Ладно, проехали. Нормально все, – будто опомнившись, миролюбиво сказала Дарьяна. – Правильно сделал, что на хитрость пошел. Так и надо было… Пошли, капитан Полунин.

      Она вроде бы согласилась, что Валентин не оплошал, но всю дорогу к дому она молчала. Ни слова не проронила она, пока готовила завтрак – овсяную кашу и морковный салат. Валентин, как обычно, помогал ей, поэтому ее молчание тяготило его.

      Он чувствовал, что Дарьяна разочаровалась