Ах, эта волшебная ночь!. Алина Кускова

которую решительными шагами мерил Константин Бенедиктович, располагалась на первом этаже дачи и раньше служила летней кухней. Ее перестроили, присоединили к дому и приспособили под библиотеку, назвав кабинетом. В кабинете стояло большое кожаное кресло (на его краешке сидел внук Сергей Аполлинарьевич) и был стол, обтянутый зеленым сукном; всякий раз, когда Константин Бенедиктович останавливался возле внука, он барабанил по нему пальцами.

      – Итак, молодой человек, вы продолжаете бастовать?! – рявкнул дед. – Третий день вы изволите не разговаривать с близкими людьми из-за ничтожного повода! Вам не разрешили днями просиживать у компьютера. Но это не я, а бабушка Клементина спрятала от тебя провода, повыдергивав их из системного блока.

      Сережа презрительно хмыкнул и отвернулся.

      – Я не знаю, где она их хранит, – пожал плечами тот. – Но это не меняет дела. Считаю, что Клементина и Аполлинарий правы, не позволяя тебе портить глаза, мозги и осанку. Горбатый воин никому не нужен! Вместо этого на зимних каникулах ты должен заняться зимними видами спорта, чтобы тренировать тело для будущей армейской службы.

      Сережа мрачно усмехнулся.

      – Разумеется, я знаю, что тебе больше по душе интернетная фигня…

      Внук изумленно уставился на деда.

      – А что ты думал, я тоже могу изъясняться на твоем языке. Давай поговорим на нем.

      Сережа прищурился и замотал головой.

      – Значит, – тяжело вздохнул дед, – ты молчишь и бастуешь, отстаивая свое право на компьютер.

      Внук активно закивал.

      – И не собираешься разговаривать до тех пор, пока тебе не вернут провода.

      Он закивал еще активнее.

      – Так вот, дружок, тебе их не вернут! Бастуй дальше, – удовлетворенно хмыкнул Константин Бенедиктович и потер руки. – И можешь не разговаривать с нашей родственницей Аделаидой, которая в состоянии купить дорогому племяннику дюжину компьютеров, потому что она владеет миллионами.

      Сережа выразил удивление.

      – А зачем ей покупать их молчуну, не желающему сказать ей «Здравствуй, дорогая и любимая тетушка»? Да, милый мой, она приехала к нам в гости, чему мы все очень рады. Да, дорогой внук, она чрезвычайно удивится тому, что ты онемел. И пусть это останется на твоей совести. Молчи дальше. Но подумай, стоит ли дюжина компьютеров невинного «Здравствуй, любимая тетушка». А после этих слов можешь опять замолчать. Так, ты не собираешься становиться штрейкбрехером. Жаль, очень жаль. Идите, молодой человек, в свою комнату и подумайте над моим советом. Кстати, мог бы поблагодарить за подарок.

      Сережа нервно повел худым плечом.

      – Что? Тебе не понравилась энциклопедия военного хозяйства? Да я в твои годы знал наизусть Устав Вооруженных Сил!

      Константин Бенедиктович унылым взглядом проследил за выходящим внуком.

      – Ну что, поговорил? – в кабинет заглянула Клементина.

      – Поговорил, – пробурчал тот.

      – И что?

      – Ничего!