Человек-Берсеркер. Фред Томас Саберхаген

прильнула к иллюминатору.

      – Да, на таком корабле я буду чувствовать себя спокойно, – заметила она и тотчас же огляделась вокруг, словно убеждаясь, что их скромный багаж никуда не запропастился.

      Майкл внимательно следил за стыковкой, и прежде чем крошечный челнок скрылся в чреве гигантского левиафана, мальчику удалось прочесть выведенное незатейливыми буквами на выкрашенном в шаровой серый цвет корпусе название: «Иоганн Карлсен».

      Майкл задумчиво смотрел в иллюминатор на проплывающую в каком-то метре от его носа гладкую металлическую стенку шлюза. Значит, конвой, а точнее, флот, примечателен не только количеством вымпелов. По крайней мере один из кораблей относится к классу дредноутов: а именно тот самый, на борту которого им с матерью придется наслаждаться прелестями космического путешествия в течение по меньшей мере четырех земных месяцев.

      Правда, Майкл с каждой минутой все больше сомневался в том, что будущее сулит прелести. Однако по здравом размышлении он пришел к выводу, что сейчас уже слишком поздно что-либо предпринять и лучше оставить все идти своим чередом.

      Через несколько минут после подстыковки челнока конвой тронулся в путь. Майкла с матерью разместили в скромных, но уютных смежных каютах. Дружелюбная женщина-офицер, по-видимому, приставленная к ним, совершила с ними ознакомительную экскурсию по кораблю, показав все отсеки, открытые для пассажиров. Вела она себя очень предупредительно и радушно. Вечером мать и сын Джейлинксы и мистер Ломбок ужинали за столиком капитана. Командовала огромным кораблем высокая седая женщина с резкими чертами лица, смягчавшимися лишь редкими улыбками. Капитан рассеянно поинтересовалась, не испытывают ли пассажиры каких-либо неудобств.

      На корабле были установлено время, соответствующее поясному времени Альпина на долготе дома Джейлинксов. Было это случайно или нет, но Майкл обратил внимание на такое странное совпадение, никоим образом не рассеявшее недоброе предчувствие, что будущее предвещает нечто более необычное, чем межзвездное путешествие.

      …его отец, его родной отец, которого он не видел ни разу в жизни, заперт в трюме «Иоганна Карлсена» и молит своего сына о помощи. Майкл пробирается по запутанному лабиринту коридоров, через бесчисленное количество дверей и люков, чтобы вызволить отца из плена, но как только мальчик, схватив автоген, начинает борьбу с последней переборкой, он вдруг понимает, что все это – лишь сон.

      Проснувшись, Майкл уселся в кровати, вслушиваясь в темноту.

      Бабах!

      Мальчику никогда прежде не приходилось чувствовать подобные толчки, ощущаемые всеми тканями тела, – побочное действие энергии, высвобождаемой при выстреле находящегося неподалеку тахионного орудия большого калибра, – однако он сразу понял, что это такое.

      Бабах! Бабах!

      Майкл внимательно прислушался. Через полминуты все сомнения исчезли. Взглянув на часы, он прикинул, сколько времени прошло