Вольные стрелки. Михаил Нестеров

дверцу и закрыл на ключ. Подергал за ручку – надежно ли держит замок. Мимо прошел моложавый подполковник-медик. Он прятал насмешку, но не скрывал связки ключей с брелоком – пультом дистанционного управления, с помощью которого поставил свою машину на сигнализацию, заблокировав замки.

      Цыплаков сегодня опоздал на работу на двадцать минут, поэтому сразу спустился в подвальный этаж. Там он прошел коротким и мрачноватым коридором, который, казалось, вел в тупик. Остановился перед массивной дверью и услышал голос напарника:

      – Поговорим про Мирковича?

      – Про Антона?

      – Про Антона. Потом поговорим про остальных Мирковичей.

      – Всем привет! – поздоровался Цыплаков, когда дверь за ним закрылась.

      – Ты опоздал, – констатировал Багдасаров, не меняя позы – одной ногой твердо стоя на бетонном полу, а другой поддерживая равновесие на жестком сиденье стула. Он был без пиджака, отчего плечевая кобура желтого цвета смотрелась весьма стильно. Костя на одну восьмую часть был узбеком. Но и этой восьмушки хватало, чтобы люди, не знавшие его, признавали в нем выходца из Средней Азии.

      – Знаешь, – сказал Цыплаков напарнику и кивая на Глумова, – этот капитан похож на одного парня, который в своем собственном доме насиловал девчонку. На столе дорожки от кокаина, в одном углу принтер печатает фальшивые деньги, в другом – ксерокс размножает фашистскую литературу, посреди комнаты оружие, боеприпасы. В квартиру вламывается группа захвата. Парень поднимает руки и говорит: «Это не то, что вы думаете».

      – Знаешь, – подал голос Сергей Глумов, прикованный наручниками к прочному кольцу в стене, – мне наплевать на ваши методы допросов. Я ничего не скажу.

      – День только начинается.

      – Но он закончится. А вот завтра...

      – Завтра – это завтра. Тебе нужно думать о сегодняшнем дне.

      Цыплаков занял место за столом и с минуту неотрывно смотрел на своего ровесника.

      – Играешь в шахматы?

      Простой вопрос поставил Глумова в тупик. Он выискивал в нем подвох не меньше минуты.

      – Ну, играю. А дальше что? Хочешь со мной сразиться?

      – Если изменим правила, – поставил Цыплаков условия. – Фигуры противника переходят не на край доски, а становятся на сторону победителя.

      Глумов хотел было возразить, но Цыплаков остановил его жестом руки: дай ответить на телефонный звонок. Звонил Грин, и это был запланированный звонок.

      – Да, Михаил Васильевич. – Долгая пауза. Цыплаков сдвинул брови. Ему не следовало показывать Глумову актерское мастерство, равно как и любые эмоции, дабы не вызвать у него подозрений. – Да, слушаюсь. Обязательно.

      Цыплаков сложил мобильник и засунул его в карман с таким остервенением, как будто это вместилище семечек, денег, кассовых чеков и сопливых платков было до самого колена. Из другого кармана он вынул связку ключей. Выбрав самый маленький, подошел к Глумову и отомкнул наручники. Открыл дверь. Озвучил свои действия короткой командой «на выход».

      Вещи задержанных