Неприкаянные души. Анна Велес

за друга больше, чем за себя. И каким-то чудом рванулась вперед.

      Как раз вовремя. Парень начал крениться вправо, будто собирался завалиться на бок. Возможно, он был в предобморочном состоянии. Ксюша успела, подставила ему плечо. Полина одновременно с ней подлетела к другу с другой стороны.

      – Александр Иванович! – Стас кричал, будто стараясь перекрыть бушующий в комнате ураган эмоций. – Они вас любили. Они хотели приехать, но не смогли.

      И новый взрыв. Трудно сказать, был ли он слабее или сильнее предыдущего. Просто новая волна.

      – Они умерли! – Откуда-то снизу вдруг проорал Митька. – На две недели раньше вас!

      Тишина. Пауза. Эмоциональное давление резко прекратилось. Так неожиданно, что друзей даже качнуло вперед. А Митька, сидя на полу на корточках, все-таки не удержался и упал на одно колено.

      – Вот! – его голос прозвучал резко и чуть жалобно.

      Стас медленно поднимал другую фотографию, переданную ему другом. Рука двигалась с трудом, будто сквозь поток воды. Ксюша чувствовала, как его трясет, по виску у парня тек пот. Она перевела взгляд на фото. Изображение легко было рассмотреть в лунном свете. На листке матовой бумаги был виден снег и большая надгробная плита, кем-то расчищенная, наверняка специально ради этого снимка. Четыре имени на плите и четыре маленькие фотографии погибших.

      Больше не было ярости, не было обиды. В застывшей морозной тишине тихо разливалась скорбь и… прощение. Фигура мерцала все чаще, ее края расплывались, теряя целостность. Призрак находился к ним совсем близко, стал выше и тоньше. Как если бы сидящий человек встал со стула. И он видел. Ксюша не знала, откуда у нее такая уверенность, но она точно знала, привидение сейчас смотрит на фото в руке Стаса.

      Немую сцену прервали странные и неуместные здесь звуки. Митька шуршал целлофановым пакетом. Он ползал по полу и что-то рассыпал. Горсть чего-то темного из одного пакета и горсть из другого. Ксюша, как зачарованная, следила за его действиями. Видимо, это был какой-то ритуал. Митька поднимал каждую горсть в раскрытой ладони, будто демонстрируя ее призраку, а потом только ссыпал на пол.

      Ксюша услышала вздох Полины. Подруга выглядела потрясенной, и она тоже внимательно наблюдала за действиями Митьки.

      Но еще за ним наблюдал и призрак. Фигура колыхалась в воздухе. Она приближалась к ладони парня, будто пробуя то, что Митька рассыпал на полу, потом чуть отлетала в сторону.

      – Семья должна быть вместе, – шептал Митька, продолжая свой ритуал, не подозревая, какими громкими эти слова кажутся в пустой комнате. – Семья должна быть вместе. Это… земля к земле, прах к праху… Семья должна быть вместе…

      А потом… Это было похоже на какой-то фильм, точнее, на счастливую развязку. Фигура на миг еще зависла в воздухе и начала таять. Стремительно исчезать, уходить в пол. Как раз там, где образовался небольшой круг из насыпанного Митькой неизвестного порошка. И сразу стало легче. Эмоциональное давление исчезло совсем, исчезли скорбь и боль, тоска и гнев. Наконец