Эмма. Джейн Остин

всякий раз приседает и справляется этак любезно о моем здоровье. А когда ты приглашала ее в наш дом шить, я заметил, что она не хлопала дверью и поворачивала ручку как полагается. Да, прекрасная выйдет горничная – утешение для бедной хозяйки, которой приятно будет иметь рядом знакомую душу. А Джеймс, навещая дочку, станет привозить известия о нас. От него мисс Тейлор всегда узнает, в добром ли мы здравии.

      Не щадя сил, Эмма поддерживала в своем папеньке бодрое расположение духа. Прибегнув к игре в триктрак, она надеялась кое-как скоротать вечер с отцом и отвлечь от огорчительных мыслей себя самое. Игральный столик принесли, но надобность в нем отпала, ибо вошел посетитель.

      Мистер Найтли, рассудительный джентльмен лет тридцати семи или восьми, не только был давним и близким другом Вудхаусов, но даже состоял с ними в родстве как старший брат мужа Изабеллы. Жил он примерно в миле от Хайбери, приезжал часто и всегда встречал радушный прием. Однако сегодня хозяева обрадовались ему еще более обыкновенного, так как приехал он прямо из Лондона, от их общих родных. После нескольких дней отсутствия мистер Найтли вернулся домой к позднему обеду и теперь прибыл в Хартфилд сообщить, что на Брансуик-сквер все здоровы. Приход гостя на какое-то время приободрил мистера Вудхауса – мистер Найтли своей веселостью благотворно влиял на старика. Получив обстоятельные ответы на свои бесчисленные вопросы о «бедняжке Изабелле» и ее детках, хозяин с благодарностью произнес:

      – Как любезно с вашей стороны, мистер Найтли, что вы навестили нас в столь поздний час! Боюсь, вам пришлось вытерпеть пренеприятную прогулку.

      – Отнюдь, сэр. Сегодня светит луна, и вечер выдался замечательно теплый. Потому я и сел подальше от вашего камина.

      – Но за окном, должно быть, очень сыро и грязно. Как бы вам не простудиться!

      – Грязно, сэр? Взгляните на мои туфли. На них ни пятнышка!

      – Это весьма удивительно после такого ливня, какой сегодня был. Целых полчаса, пока мы сидели за завтраком, шел ужаснейший дождь. Мне даже подумалось, что свадьбу надо бы отменить.

      – Между прочим, я ведь вас не поздравил! Догадываясь, как вы оба рады, я не стану торопиться с изъявлениями восторга. Просто позволю себе понадеяться, что все прошло терпимо. Как вы держались? Кто пролил больше слез?

      – Ах, бедная мисс Тейлор! Как это печально!

      – С вашего позволения, я бы сказал «бедные мистер и мисс Вудхаус», но никак не «бедная мисс Тейлор». При всем моем почтении к вам и Эмме, когда дело касается зависимого или независимого положения… Во всяком случае, угождать одному лучше, чем двоим.

      – Особенно если кто-то из этих двоих несносное капризное создание! – заметила Эмма игриво. – Ведь вы это хотели сказать? Да-да, хотели, я знаю! И сказали бы, если б здесь не было папеньки.

      – Сей упрек представляется мне весьма справедливым, душенька, – вздохнул мистер Вудхаус. – Боюсь, я и в самом деле порой бываю несносен.

      – Мой дорогой papa! Ни я, ни мистер Найтли не имели в виду вас! Как только вы могли такое