Вечер в городе соблазнов. Антон Леонтьев

моей помощи родители приобрели новую квартиру, где у каждой из моих младших сестер было по собственной комнате.

      Гламурный мир, конечно, затягивал. И все же Ольга Кирилловна была права, когда определяла мой характер: можно было успокоиться и на достигнутом, продолжить плыть по течению, подцепить себе богатого или даже очень богатого мужа – благо, что в столице подобных типов пруд пруди, однако мне хотелось большего, я мечтала о карьере за границей. Нет слов, Москва – это хорошо. Но кто сказал, что я не доросла до Парижа или Нью-Йорка?

      Языки, к которым была неравнодушна с детства, я не забрасывала. Английским-то я и так владела на весьма приличном уровне, а плюс к нему начала брать частные уроки французского и итальянского, помня о том, что все же мировые метрополии моды находятся как раз во Франции и Италии. Несколько раз я летала на работу за рубеж и быстро убедилась в том, что конкуренция в Европе не меньше, чем в России. И все равно поставила перед собой цель – пробиться и там. Но только каким образом?

      Как-то, во время одной из поездок, я оказалась на приеме, весьма скучном и занудном, как и большинство подобных мероприятий. Модели служили приправой, вернее, приманкой для пожилых и богатых политиков, финансистов, промышленников. Там и сям попадались представители так называемой «золотой молодежи». Я знала, что присутствовать на вечеринке было необходимо – такое условие поставила Ольга Кирилловна, – однако сама определяла, чем именно я буду там заниматься. Было бы проще пареной репы подцепить себе состоятельного любовника или даже мужа, но я уже давно приняла решение, что пока не добьюсь успеха на подиуме за границей, ни о каком замужестве не может быть и речи. Нарожать детей, трястись над каждым лишним граммом или вовсе растолстеть, при каждой новой морщинке со всех ног нестись к пластическому хирургу и в конце концов понять, что семейная жизнь с миллионером или миллиардером далеко не нирвана, можно успеть всегда. Так зачем начинать это в восемнадцать лет, если можно подождать?

      Поэтому, дабы улучшить свои познания в итальянском, я извлекла миниатюрное издание «Государя» Никколо Макиавелли и, спрятавшись в укромном уголке, в мягком кресле за колонной, принялась изучать сентенции прозорливого флорентийца, не потерявшие своей актуальности до сих пор.

      Я так увлеклась пассажами политической библии эпохи Возрождения, что не заметила, как передо мной оказался невысокий мужчина с длинными волнистыми черными волосами и ухоженными усами и бородкой в стиле мушкетеров. Этот тип был мне хорошо известен, хотя бы и не лично, – звался он Жан-Полем Годо и был одним из ведущих парижских кутюрье, главой целого концерна, специализировавшегося на выпуске предметов роскоши.

      – Мадемуазель, какое необычное сочетание! – произнес он, всплескивая брюссельскими кружевами, прикрывавшими тонкие кисти рук. – Глупый прием – и греческая нимфа, читающая Макиавелли на языке оригинала!

      Я только легко улыбнулась – очень часто, чтобы произвести впечатление,