Русские князья. От Ярослава Мудрого до Юрия Долгорукого. Павел Загребельный

о том же самом и он думал вот уже несколько дней.

      – Не стой на дожде, – сказал Ярослав почти умоляюще.

      – А ежели хочу стоять!

      – Холодно ведь.

      – А раз холодно – сделай мне тепло, ежели ты такой!

      Чувствуя, что делает величайшую глупость, на которую он только способен, Ярослав подошел к Забаве, резким движением снял с себя кожаный плотный плащ, которым защищался от дождя, набросил его на девушку, а сам остался в своей дорогой княжеской одежде, вероятно, имея смешной и жалкий вид: стоит под дождем бородатый человек в шитом золотом корзне, в цветных, усыпанных жемчугом сапогах, с драгоценным мечом, с драгоценным же охотничьим ножом на широком поясе, разукрашенном тяжелыми серебряными вещицами.

      Однако сначала было у него ощущение одной лишь приятности доброго дела, сначала он в полнейшем забытьи смотрел на девушку, весь отдавшись во власть темного течения страсти, а мысль о себе, чувство неловкости и стыда появились позже, когда позади зафыркали кони, зашлепала в ручейке вода под копытами, раздался отталкивающе знакомый голос Коснятина:

      – Пресветлый княже, насилу нашли тебя!

      Ярослав повернул к посаднику потемневшее от ненависти лицо. На него смотрели мертвые глаза оленя, переброшенного через луку седла Коснятина. Забава с любопытством переводила взгляд с князя на посадника, ждала, что же будет дальше.

      Но в разговор вмешался третий, о котором все забыли. Мохнатый, ничтожный человечек протиснулся между князем и посадником, который силился слезть с коня, но никак не мог высвободиться от тяжелой оленьей туши.

      – Так ты князь? – спросил старичок Ярослава. – Почему же не поведал, я бы на колени перед тобой упал. А теперь поздно. Расхотелось.

      – Убирайся с глаз, Пенек, – посоветовал ему Коснятин.

      – А почему бы я должен уходить, ежели это моя хижина?

      – Может, и девка твоя? – Коснятин наконец слез с коня, прилаживая на плечо тушу оленя.

      – Моя! А только тебе – дудки! – Пенек выставил мохнатую дулю, издалека показывая ее посаднику.

      – Не болтайся под ногами: раздавлю! – прикрикнул на него посадник, неся убитого оленя к князю. – Кланяюсь тебе, княже, этим оленем…

      Ярослав понял, что строгость здесь неуместна, нужно было свести все приключение к шутке, поэтому он уступил дорогу, кивнул на Забаву:

      – Подари своего оленя девушке.

      Посадник, обрадованный тем, что князь не стал отчитывать его за назойливость, за преследование (ибо как иначе можно было объяснить его появление в лесу после того, как Ярослав пожелал ехать на охоту без какого бы то ни было сопровождения), положил оленя к ногам Забавы, поклонился девушке:

      – По княжьему велению. Дарим тебе.

      – А зачем он мне?

      – Княжий подарок, – степенно напомнил Коснятин.

      – Бери, глупая девка! – прикрикнул Пенек.

      – Князь наш щедрый, – сказал посадник.

      – А пускай бы князь и освежевал, – засмеялась Забава.

      – Сделают это за нас, – сказал солидно Коснятин.

      – А я хочу, чтобы князь, –