Воздушный замок Нострадамуса. Антон Леонтьев

вызвала подозрений. Ему приходилось несколько раз за свою карьеру (а Себастьян сменил множество профессий – дамский ухажер, торговец наркотиками, брачный аферист, мошенник и вор) лишать жизни глупых людишек. Себастьян делал это без удовольствия, в отличие от некоторых своих знакомых, он не испытывал ни наслаждения, ни радости, отправляя на тот свет богатую супругу, завещавшую ему все свое состояние, или страхового агента, заподозрившего, что полис покойной супруги поддельный. Он даже жалел свои жертвы, но ведь такова жизнь: если не хочешь, чтобы тебя сожрали, приходится самому разевать клыкастую пасть.

      У подъезда их ждал белый лимузин. Софья, на лице которой отразилось восхищение, недоверие и восторг, взглянула на Себастьяна, а тот распахнул дверцу и, легко поклонившись, произнес:

      – Прошу вас, Софи!

      – Но я думала, – произнесла Софья, коря саму себя за слова, которые были явно не к месту, – я почему-то думала, что мы прогуляемся до центра княжества.

      – Софи, – произнес твердо доктор Хоуп, – после происшествия вчерашней ночью я не хочу, чтобы вы разгуливали по улицам Бертрана, в особенности в темное время суток.

      Услужливый шофер в униформе распахнул дверцу с другой стороны, Себастьян оказался на сиденье из белой кожи рядом с Софьей. Автомобиль покатил по улицам. Они въехали в центр, миновали здание оперы и казино и свернули в квартал, где располагались самые знаменитые и дорогие рестораны на Лазурном побережье.

      Лимузин замер, шофер раскрыл перед Софьей дверцу, она ступила на фиолетовую, вышитую золотом ковровую дорожку.

      Ресторан «Крылатый лев» по праву считался лучшим из лучших – шеф-повар раньше работал у Гримбургов, да и само заведение (во всяком случае, какая-то его часть) принадлежало царствующей династии – в ресторане можно было столкнуться с европейской знатью, американскими нуворишами, японскими владельцами компьютерных концернов и арабскими шейхами. Княгиня-мать регулярно заглядывала в «Крылатый лев», и даже сам Клод-Ноэль Гримбург несколько раз в год удостаивал его своим визитом, приводя вместе с собой того или иного известного политического деятеля, голливудскую актрису или интеллектуального писателя – претендента на Нобелевскую премию. Чтобы попасть в ресторан, требовалось не только обладать состоянием как минимум в пятьдесят миллионов долларов и являться хорошим знакомым правящего дома, но и прийтись по вкусу месье Пьеру – бессменному директору «Крылатого льва», которого за глаза прозвали «великим диктатором». Если кто-то из гостей, будь он всемогущим миллиардером или звездой шоу-бизнеса, впадал у него в немилость, то этот несчастный более не появлялся в «Крылатом льве»: по телефону ему каждый раз вежливо сообщали, что все столики и кабинеты зарезервированы.

      – Как вам удалось? – спросила в удивлении Софья.

      Себастьян усмехнулся:

      – Вы хотите знать, как такому простому смертному, как я, всего-навсего частнопрактикующему психиатру, удалось заполучить место в этом райском местечке? Уверяю вас, я, увы, не мультимиллионер, и родители мои не состоят