Иммануил Кант. Критика чистого разума. Критика практического разума. Критика способности суждения (сборник). Иммануил Кант

логикой (по обыкновенному словоупотреблению, она есть собрание упражнений, правила которых устанавливаются чистой логикой) я называю учение о рассудке и правилах его необходимого употребления in concreto, именно при случайных условиях субъекта, которые могут облегчать или затруднять это употребление. Она трактует о внимании, препятствиях к нему, происхождении заблуждений, состоянии сомнения, колебания, убеждения и т. д. Общая и чистая логика относится к ней как чистое нравственное учение, содержащее в себе необходимые нравственные законы свободной воли, относится к общему учению о добродетели, которое трактует об этих законах в связи с препонами чувств, наклонностей и страстей, более или менее овладевающих человеком; последняя наука также не может когда-либо стать доказательной наукой; ибо не может обойтись без опытных и психологических принципов так же, как и прикладная логика.

      II. О трансцендентальной логике

      Как мы уже оказали, общая логика не обращает внимания на содержание познания, т. е. на отношение его к предмету, и рассматривает одну только логическую форму в отношениях познаний друг к другу, т. е. форму мышления вообще. Так как существуют чистые и опытные представления (как мы видели в трансцендентальной эстетике), то, конечно, и мышление о предметах может быть чистым или опытным. В этом случае может быть и такая логика, которая в противоположность общей не устраняет всего содержания познания; ибо только общая логика, трактуя об одних правилах чистого мышления, обязана исключать все познание с опытным содержанием. Первая может иметь в виду и происхождение наших познаний о предметах особенно с той стороны, с какой его нельзя приписывать самим предметам. Между тем как общая логика вовсе не касается этого происхождения познания, но занимается одними только законами, какими руководствуется мыслящий рассудок при установке отношений между представлениями – будут ли они даны априори в нас или в опыте; значит, она имеет дело с одними рассудочными формами, по которым перерабатываются представления, откуда бы они ни происходили.

      Здесь я сделаю замечание, которое важно для всех последующих исследований и которое не следует терять из виду; именно: не всякое познание априори, но только то, которое открывает нам способ, каким известные представления (наглядные представления и понятия) могут быть употребляемы априори или вообще возможны, называется трансцендентальным (т. е. те, в которых идет речь о возможности познания или приложения его априори). Поэтому ни пространство, ни какое-нибудь геометрическое определение его априори не составляют еще трансцендентального представления: только то знание, что эти представления, например пространства, происходят ни из опыта и что от известных условий зависит возможность приложения их априори к предметам опыта, может быть названо трансцендентальным познанием. Так, приложение пространства к предметам вообще можно назвать трансцендентальным; но если оно прилагается исключительно к предметам чувств, тогда