Родео для прекрасных дам. Татьяна Степанова

шум, подумала: ну, сейчас вызовут. У нас артист живет на этаже больной, парализованный, с женой. На средства благотворительности. Я подумала – у него что-то. Но меня никто не вызвал. Потом программа по телевизору кончилась. И я задремала – проснулась…

      – Что-то вас разбудило? – спросила Катя.

      – Да нет… Может, сон какой-то привиделся. Я уже не помню. Я хотела встать, пойти умыться, и тут раздался этот жуткий крик. Я сначала не поняла, откуда он идет, выскочила в коридор. Кричали из двести второго. Дико, по-звериному… Я вбежала и увидела…

      – Дверь номера была открыта? – спросила Марьяна.

      – Да.

      – Но ведь обычно клиенты на ночь номера запирают изнутри.

      – Обычно запирают. Но в двести втором было не заперто. Я увидела клиента на полу, он корчился. Извивался от боли… как червяк… Это было ужасно видеть… Я бросилась к нему – думала, это припадок, сердце, но… Он так хрипел, начал снова кричать. У него было ужасное лицо – красное, просто багровое. От боли, от натуги. И рот… вы не представляете – у него губы были черные… Он не мог говорить, только хрипел и кричал. – Мизина провела рукой по лбу.

      – В номере был беспорядок?

      – Простыня валялась на полу, полотенца… А так все вроде было на месте. Если честно, я как его увидела, ни на что другое больше уже не смотрела. Кинулась к телефону, потом побежала звать на помощь.

      – А бутылку вы не видели? – спросила Марьяна.

      – Какую бутылку?

      – Из-под минеральной воды «Серебряный ключ».

      – Нет, не видела, – Мизина удивленно посмотрела на Марьяну.

      – Это ваша обязанность следить за фригобарами в номерах? – спросила Катя.

      – Моя. Конечно, моя. Но…

      – Фригобар в двести втором номере вы наполняли?

      – Да.

      – Когда?

      – Как только на дежурство заступила. Мы всегда проверяем – не надо ли чего-то доложить – сока, пива, воды. Увидим в контейнере для мусора бутылку или пакет из-под сока и дополняем. Клиенты не должны испытывать недостатков ни в чем.

      – Во фригобаре двести второго номера была минеральная вода? – спросила Марьяна.

      – Конечно, только… – Мизина нахмурилась, – никакого «Серебряного ключа» мы здесь не держим. Я хорошо помню, что ставила во фригобар – бутылку «Эвиан», бутылку «Аква минерале» и бутылку нарзана. Кстати…

      – Что? – спросила Катя.

      – Насчет нарзана – его мы доставляли только в двести второй – этому Авдюкову. А артисту парализованному – боржом. Причем это было всегда, во все разы, он так сам заказывал.

      – Авдюков? – Да, всегда напоминал насчет нарзана. И всегда просил вечером вытаскивать его из фригобара и ставить на столик в спальне, возле кровати. Вода должна была быть не холодной, со льда, а обязательно комнатной температуры.

      – И вы поставили в тот вечер бутылку нарзана на прикроватный столик? – спросила Марьяна.

      – Да.

      – Во сколько это примерно было?

      – Ну, не помню точно.

      – А Авдюков и его спутница в это время были в