По кличке Рейнджер. Сергей Зверев

чего, не нравится?

      – Я же актриса.

      – Еще скажи, что живешь для публики.

      – Я актриса! – хлопнула ладошкой по постели Люда Кош.

      – Актриса, актриса.

      – И нечего здесь.

      – Чего раскудахталась?

      – Может, из-за того, что ты уезжаешь.

      – Из-за меня? Или из-за «елочки»?

      – Ну ты же оставишь мне ее?

      – Вот. – Он потянулся к «дипломату», стоявшему рядом с кроватью. Вытащил из тайника несколько таблеток.

      – Это что? – возмутилась Люда. – Мало!

      – Хватит. Излишества – враг здоровья, Лю-дочка.

      – Жиганчик, ты же ничего не понимаешь. Это не как наркотик. Это как успокаивающее. Я же хорошо себя чувствую. Это же не героин сраный.

      – Хватит тебе. Через недельку прилечу снова. А потом у тебя гастроли в Семиозерске.

      – Ну да. В вашем сраном Семиозерске. На хрена мне ваша дыра?

      – У тебя там масса поклонников. «Эти милые кудряшки снятся по ночам». Ломовой хит. Все тинейджеры прутся!

      – Правда так думаешь? – Она погладила его ладонью по щеке.

      – Правда, – нахально соврал он.

      – Ну дай еще таблеточек, Жиганчик! Пожалуйста!

      – Закрути вентиль. А то вообще ничего не получишь!

      – Ах ты… – Она хотела выругаться, но наступила на свои разболтанные нервы острым каблуком. Ничего, когда-нибудь она сочтется с Жиганом. За кого он ее принимает, бандит с большой дороги?! Она – актриса! А у него – как он сам сказал – институт имени Воровского, факультет карманной тяги…

* * *

      – «За прошедшие сутки в столкновениях с боевиками на территории Чеченской Республики погибло четверо военнослужащих федеральных войск. Уничтожено более двадцати боевиков. Продолжается освобождение горных территорий республики от бандформирований», – зачитал теледиктор сводку с южного фронта.

      Влад завороженно смотрел на экран, по которому в пыли ползли боевые машины пехоты, а вдали виднелись хорошо знакомые развалины трижды проклятого города, собравшего обильную кровавую жатву с русского народа. Каждая улица там знакома. Каждое название саднит ранами в его душе. Площадь Секунда – там снайпер ранил капитана внутренних войск, а потом начал методично отстреливать бросившихся к командиру на помощь солдатиков – ловля на живца, любимый бандитский прием. Каким-то чудом Влад поймал силуэт в оптику эсвэдэшки и нажал на спуск, отправив черную душу моджахеда в ад. А вон пошли кадры – центр города, так и не восстановленный до конца. Здесь в здании Федерального агентства госбезопасности Влад и несколько офицеров со скудным боекомплектом ждали штурма осенью девяносто шестого, понимая отлично, что бой будет неравным – на них перла орда обкуренных зверей… Улица Ленина – там по их боевой машине десанта жахнули с крыши разрушенной пятиэтажки из гранатомета. Хорошо, все бойцы успели соскочить с брони и рассредоточиться. Уйти боевику не удалось… Пыль на зубах. Духота. Или холод южной полузимы-полуосени, которая продирает похлеще российских морозов. Вот что такое Чечня. А еще – запах горелого мяса. Бесформенные, похожие на тюки трупы. И тучи стервятников