Рудник «Веселый». Ирина Боброва

женских? Усмехнулся, представив подобное издание, но всё равно нехорошее предчувствие сжало сердце. Запретив себе думать об Аллочке, сосредоточился на дороге.

      Бийск проехали на удивление быстро. Серый городишко, средненький. За мостом через Бию взял вправо. Вот наконец мост через Катунь, ярко-зелёная, цвета бутылочного стекла, вода Катуни резко контрастировала с сине-серыми водами Бии.

      – Когда ещё можно будет увидеть две великие алтайские реки неподалёку от слияния, – подал голос Петро. – А ведь хорошо, что мы туда едем. Шеф, как всегда, мудр. Я был примерно в тех местах полгода назад. Скифские рудники. Остатки крепости Курее-Таш. Только был с той стороны, в районе Сентелека. Коргон там рядом, двадцать километров всего. Может, мотнёмся туда по пути.

      Я не смог удержаться от хохота:

      – Ну ты жжёшь, Ботаник!!! Нет там дороги. Эти двадцать кэмэ только на вертолёте преодолеть можно. И сесть этот вертолёт не сможет – по верёвочной лестнице вниз спускаться придётся. Там в папке документ, «Из переписки с друзьями» называется, прочти…

      – Так… Ага, вот… нашёл! Итак, дорогой Яков, отвечая на ваш вопрос, сообщаю… Слушай, Яков, что корреспондент? Стиль – как в прошлом веке.

      – Не отвлекайся, читай давай. Формальность – дело великое, кстати, рекомендую, когда переписываешься с пожилыми людьми, прекратить игнорировать формализм. Хотя ты и про обычную вежливость забываешь, так что считай замечание беспредметным.

      – Нормально-нормально, – отмахнулся он. – Все знают, что я – чокнутый учёный, и прощают мне маленькие чудачества. – Петро рассмеялся. – Итак, дальше корреспондент пишет, что дороги между Сетнелеком и Коргоном нет. Точнее, она была когда-то, но завалена глыбами, которые падают со скал. Временами кто-нибудь её расчищает, какое-то время она функционирует, потом снова по ней никто не ездит… Ого! Яшк, последний раз аж в 1988 году её приводили в порядок, прикинь?!

      – Ты читай без комментариев, как написано. И лучше вникни, чтобы представлять себе хотя бы частично, где окажемся.

      – Читаю: «…перед нами там работали геофизики, они где-то камни убрали, где-то через наиболее крупные глыбы мостки сделали, но сейчас по ним наверняка никто не ездит, да и вряд ли они сохранились – столько лет прошло. Колыванцы едут на Коргон через Сентелек на Урале, два или три раза форсируя Чарыш (по малой воде, конечно), на менее мощном автомобиле не проехать по-любому. На Коргон сейчас едут через Усть-Кан, а на каменоломню есть два пути – из села Коргон вброд через реку Коргон – но на легковушке, даже типа “Нивы” или на уазике, не проехать. Надо ГАЗ-66. Есть и другой путь – через Седло – перевальчик по правому борту Чарыша выше Коргона. Но дорога тоже отвратительная. Чуть сбрызнуло – не подняться. Как ездили из Чарышского на Бухтарму, не знаю. Сейчас – конными тропами, по тому же Сентелеку, а про тележный путь тоже не знаю. Нерудка разведывала золотые россыпи на Бащелаке, притоке Чарыша. В отличие от притоков Ануя, Дрезговитой и Чёрного Ануя, где я работал и где было “неподъёмное”, мелкое золото,