Капитаны школы Виллоуби. Тальбот Рид

как подумал Парсон, голосом:

      – Если не ошибаюсь, это вы трое бросились за мной в воду?

      – Мы, сэр. Парсон прыгнул первым, – ответил Тельсон.

      Учитель встал с места и, ни слова не говоря, пожал руку каждому из мальчиков – к их величайшему удивлению.

      – Теперь можете идти. Спокойной ночи, – сказал он.

      – Спокойной ночи, сэр, – и мальчики вышли.

      Идя вдвоем по длинному коридору, Парсон и Тельсон долго не находили слов для выражения своих ощущений. Наконец Тельсон сказал:

      – Какой странный этот Паррет!

      – И добрый, – прибавил Парсон.

      – Да. А с катанием по реке придется-таки проститься на целую неделю… Ужасно досадно!

      – Да. А потом изволь всякий раз спрашивать разрешения. Уж лучше совсем не кататься, – заметил Парсон.

      – Что-то скажет нам завтра Риддель? Побранит только или расправится тростью, как делал Виндгам? – спросил Тельсон.

      – Где ему! Не решится… Скорее всего, просто оштрафует проклятыми стихотворениями. Ох, уж эти мне штрафы! На этой неделе я целых четыре заработал.

      – А я три… Ну, да что вперед загадывать! Авось все обойдется. Утро вечера мудренее.

      На этом философском замечании друзья расстались. Парсон прошел в свою комнату, а Тельсон отправился в свое отделение через двор, где ему пришлось пустить в ход всю свою ловкость, чтобы не попасться на глаза двум классным капитанам, которые ходили по двору «нарочно», как был уверен Тельсон, чтобы проследить за ним.

      В этом он, однако, ошибался: классные – Джилкс из отделения директора и Силк из отделения Вельча – вышли просто подышать воздухом и потолковать на свободе. Они вовсе и не думали о Тельсоне.

      – Я его ненавижу, – заявил Джилкс.

      – Кого только ты не ненавидишь! – засмеялся Силк.

      – Это правда, я многих не люблю, но ни к кому не чувствую такой антипатии, как к Ридделю.

      – Положим, Риддель действительно не слишком симпатичен, но не знаю, можно ли его ненавидеть – он такой смирный…

      – В том-то и беда, что он смиренник! Я дорого бы дал, чтобы подметить за ним хоть какой-нибудь грешок и отплатить ему за его отвратительное важничанье… Как ты думаешь, что он сделал как-то раз, когда еще и не думал, что будет капитаном? Он прочел мне проповедь перед целым классом!

      – За что?

      – За то, что я бранился… Положим, довольно крепко, но вовсе не с ним, а с другим. Какое ему дело до того, как я выражаюсь?

      – Но ведь и Виндгам не позволял браниться, – заметил Силк.

      – Правда. Но Виндгам имел на это право.

      – Что же сказал тебе Риддель?

      – Да я уж не помню. Он сказал… Ну, словом, сделал мне форменный выговор, как какому-нибудь мальчишке!

      – Ха-ха-ха! Это на него похоже, – засмеялся Силк. – Я согласен с тобой: в сущности, он нахал, хоть и тихоня.

      – Ну, я приму меры, чтобы это не повторялось, – сказал Джилкс. – Пусть только попробует еще раз сунуть нос в мои дела, уж я его проучу!

      – Как же?

      – Поколочу его.

      – И