Северная прародина Руси. Валерий Демин

считается прозвище Афины – Паллада. И мало кто вспоминает, что получено оно было на поле битвы, где беспощадная Дева-воительница живьем содрала кожу с гиганта Палласа (Палланта), за что и была присвоена Афине кажущаяся столь поэтичной эпиклеса (прозвище) – Паллада. К живодерным упражнениям прибегали и другие олимпийцы. Общеизвестно наказание, которому подверг Аполлон фригийца Марсия, вздумавшего состязаться с Солнцебогом в игре на флейте: с соперника также была живьем содрана кожа. Символ поверженной Медусы и в последующие века продолжал играть для эллинов магическую роль. Ее изображения очень часто помещались на фронтонах и резных каменных плитах в храмах (рис. 24).

      Рис. 24. Лик Медусы на фронтоне эллинского храма

      С точки зрения археологии смысла интерес представляет и корневая основа имени Медуса. Слово «мёд» в значении сладкого яства, вырабатываемого пчелами из нектара, одинаково звучит во многих индоевропейских языках. Более того, близкие в звуковом отношении слова, означающие «мёд», обнаруживаются в финно-угорских, китайском и японском языках. Возможно, допустимо говорить о тотемическом значении «меда» или «пчелы» для какой-либо доиндоевропейской этнической общности. (Что касается названий «металл», «медь», всего спектра понятий, связанных со словами «медицина», «медиум», «медитация», «метеорология», «метод» и т. п., имен Медея и Мидас, народа мидян и страны Мидии, а также Митании, то все они взаимосвязаны с общей древней корневой основой «мед».) Таким образом, в словосочетании горгона Медуза проступают четыре русских корня: «гор», «гон», «мед», «ус» («уз»). Два из них наводят на воспоминания о Хозяйке Медной горы, а горная сущность горгоны приводит к возможному прочтению (или интерпретации): Горыня, Горынишна, хотя индоевропейская семантика корневой основы «гор» («гар») многозначна, да и в русском языке образуется целый букет смыслов: «гореть», «горе», «горький», «гордый», «горло», «город», «горб» и т. д.

      Память о горгоне Медузе у народов, во все времена населявших территорию России, не прерывалась никогда. Змееногая Богиня-Дева, которая вместе с Гераклом считалась греками прародительницей скифского племени, не что иное, как трансформированный образ Медусы. Лучшее доказательство тому не вольное переложение мифов в Геродотовой «Истории», а подлинные изображения, найденные при раскопках курганов (рис. 25). Похожие лики змееногих дев в виде традиционных русских Сиринов встречались до недавнего времени также на фронтонах и наличниках северных крестьянских изб. Одно из таких резных изображений украшает отдел народного искусства Государственного Русского музея (Санкт-Петербург).

      Рис. 25. Скифская Змеедева в разных изображениях

      В русской культуре сохранилось и другое изображение Медусы: в лубковой живописи XVIII века она предстает как Мелуза (Мелузина) – дословно «мелкая» (см.: Словарь В. Даля); вокализация слова с заменой согласных звуков произведена по типу народного