На восточном порубежье. Сергей Жук

в Якутской земле. Здесь его сын, племянники – все взрослые казаки, готовые, не задумываясь, исполнять его волю.

      Был среди них и приятель головы, Иван Козыревский. Личность весьма известная в тех краях, особливо удивительными превратностями судьбы, умом и неукротимым нравом. Над Иваном висел тяжелый рок, и не было от него никакого спасения.

      В молодости он был поверстан в казаки Нижне-Камчатского острога. За обиды и тяжкие издевательства со стороны Атласова, у которого пребывал в услужении, связался он с бунтовщиками, с коими предал смерти трех камчатских приказчиков, в том числе и Атласова. Можно сказать, что под корень вывели на Камчатке сие племя.

      За атамана у них был казак Анцыферов, а Ивана Козыревского поставили есаулом. Мыслили бунтовщики взять цареву казну да уйти на жительство в дальние края, на неведомые острова. Атамана за грехи тяжкие вскорости Бог прибрал: кончили его изменные камчадалы, а вот Ивану досталась другая доля.

      Большими делами и опасными службами искупил он вину перед государем. Бывшие смутьяны достигли и покорили острова Курильской гряды: Шумшу, Парамушир, Онекотан; были собраны первые сведения о других островах гряды и Японии. А вот у Бога вымолить прощение оказалось гораздо сложнее. Принял Иван Козыревский монашеский постриг и звался теперь Игнатием. Но с Богом у него все равно не ладилось, и неукротимый монах Игнатий находился в глубокой опале у якутского архиепископа Феофана.

      Зная все грехи и воровские делишки камчатских приказчиков не понаслышке, он всячески радел за скорейшее крещение в православие местных инородцев, тем более что веры у них другой особо не было. Так, старые причуды с духами и шаманские фокусы. Но, как ни странно, именно эта его деятельность и стала основной причиной конфликта. Объясняется-то она просто. Нет резона крестить инородцев, которые станут после того полноправными гражданами Российской империи. Как же тогда, спрашивается, возьмешь ясак? А так, некрещеный, он по-прежнему ясачный инородец.

      Решил тогда монах построить на свои деньги судно, чтобы уйти на нем Северным морем земли американские открывать. Назвал то судно не именем святого, как в обычаи, а иноземным словом «Аверс» – на диво всем православным и проклятие Феофана.

      За строительством этого судна и застал его по прибытии в родные края Афанасий Шестаков.

      – Слава Богу! Услышал мои молитвы! – возрадовался монах. – А я вот решил уже в одиночестве бежать от мирских забот, найти остров необетованный да келью там себе устроить. Народ сказывает, что ты уполномочен самой императрицей командиром всего нашего края?

      – Оно вроде так, и грамота имеется! Но преставилась императрица Екатерина, и Долгоруковы верх взяли, посадив на трон Петра II, внука Петра Великого. Тобольский губернатор князь Михаил Владимирович Долгоруков все и переиначил. Своим указом поставил надо мной драгунского капитана Павлуцкого.

      – Ты, Афанасий, не поддавайся, скрути того капитана в бараний рог. Молва идет, что малолетний император Петр захворал, не ровен час Бог и его душу приберет.

      – Что