Издержки семейной жизни. Мария Жукова-Гладкова

ее вид. – Нет здесь денег моего бывшего мужа! Нет! Не знаю я, куда он их запрятал! Все мог спустить еще в девяностые годы! Деньги у него сквозь руки как песок проходили!

      Обманутые вкладчики стали вспоминать, кто сколько отнес в «Анастасию». Настин отец назвал свою пирамиду в честь дочери.

      – А где торт? Я сладкого хочу, – вдруг воскликнула одна из обманутых.

      – Да, пора бы сладенького, – крикнул кто-то из Настиных родственников.

      – Деньги важнее! – пресекло этот порыв большинство обманутых.

      – Но можно и тортика, – добавила сухонькая старушка.

      – Не будет торта! – рявкнул мой сын.

      – На алкашей рассчитывали, а не на сладкоежек, – вставила сватья.

      Я же вспомнила, как совсем недавно в одной желтой газетенке читала расценки на свадебные торты. Мне плохо стало от этих цифр. Два яруса – 470 тысяч, 3 яруса – 750. Бывает, что берут за килограмм (около пяти тысяч) плюс отдельная наценка за декор – фигурки, цветы, ручная роспись.

      – Значит, пожалели на сладенькое? – опять подал голос «покойничек». – А я и выпить люблю, и закусить сладеньким. – И без какого-либо перехода он заорал благим матом: – Где наши деньги?! Где?!

      – Поезжайте в колонию и требуйте свои деньги! Перед колонией устраивайте свои митинги! – орала сватья. – Может, вас тогда к этому ироду заберут, вместе сидеть будете и морду ему бить хоть каждый день на завтрак, обед и ужин!

      – Так, а это тогда кто? – подал голос один из званых гостей и уставился на… нет, не на Андрея, а на место, где совсем недавно сидел Андрей.

      Но его там уже не было.

      – А где папаша невесты? – спросил еще один званый гость, вероятно, из родственников со стороны матери невесты.

      – Папаша невесты в тюрьме, то есть в колонии. Отбывает срок за мошенничество, – пояснил «покойничек».

      – Света! – рявкнул другой родственник. – Где Настин отец?

      – Отбывает срок за незаконное предпринимательство. Я с ним давно разведена! Я слышать про него не хочу! Никогда!!!

      – А за мошенничество? – спросила толстая тетка. – Я же была на суде! Ему за мошенничество дали!

      – Первый срок был за мошенничество, теперь – за незаконное предпринимательство, – пояснила сватья. – Ему в тюряге понравилось. Захотелось вернуться.

      – Он что, после нашей пирамиды еще одну организовал? – заорал «покойничек». – А Государственная Дума до сих пор не приняла закон о финансовых пирамидах! Нынешние статьи Уголовного кодекса в этих случаях не работают! Кого-то удается за мошенничество посадить или за незаконную банковскую или предпринимательскую деятельность. Потерпевшими от МММ официально признали всего десять тысяч человек, а реально пострадали десять миллионов! Пятьдесят человек жизнь самоубийством покончили!

      – При чем тут МММ? – спросила я. – Вы лично от МММ пострадали?

      Я посмотрела на «покойничка». Он кивнул. Я перевела взгляд на толстую тетку. Она тоже кивнула. И старушка кивнула. И мужик, лобызавший руки моей подруге