Смоленские кривичи. Держава на Днепре. Станислав Чернявский

князь оказался прав. Впрочем, он не сидел сложа руки и заключил союз с половцами, что сразу обезопасило Ростов со стороны Волжской Болгарии, а также создало угрозу южному рубежу Киевщины.

      Черниговские владетели вели двусмысленную политику. С одной стороны, они искали дружбы Мстиславичей, с другой – опасались Долгорукого. В итоге Святослав Ольгович (в то время правитель Северской земли) решил породниться с Ростиславом Смоленским и отправился в Смоленск, чтобы выдать дочь за его сына Романа Ростиславича. Обычно княжеские дети женились еще детьми, и свадьбы скрепляли политические союзы. Правда, события менялись так быстро, что эти браки способствовали только вырождению династий, потому что заключались между родней. Свадьба Романа не привела к прочной дружбе между черниговскими князьями и потомством Мстислава Великого. Святослав попировал в Смоленске, присмотрелся к делам и отбыл домой, чтобы вскоре предать Ростислава и его брата, дождавшись удобного момента.

      Кампания Мстиславичей против Долгорукого началась поздней осенью. Изяслав Киевский наказал своим воеводам беречь Русь от набегов половцев, а сам уехал к Ростиславу, чтобы наметить план кампании.

      Киевскую границу сторожили берендеи, торки (туркмены), черные клобуки (каракалпаки). Все эти племена ненавидели половцев, хотя и говорили на одном языке – тюркском. Правда, их отличал расовый тип: туркмены и каракалпаки – смуглые и черноволосые, а половцы – белокожие и со светлыми волосами.

      Изяслав поехал в Смоленск налегке, а полки шли за ним. Ростислав и смоляне устроили великому князю пышную встречу. Братья «пребыста в велицѣ любви и веселии с мужи своими и с смолняны и ту дариста дары многыми: Изяслав да дары Ростиславу что от Рускои землъ, и от всехъ царьских [византийских] земель, а Ростислав да дары Изяславу от верхних земель и от варяг», – говорится в Ипатьевской летописи.

      Из Смоленска братья направили посольство в Ростов с предложением съехаться и договориться о мире. Его условия, конечно, были выработаны еще на сейме в Городце. Видимо, предполагалось, что Юрий Долгорукий признает старшинство Изяслава и согласится платить Киеву дань. Долгорукий молчал, не отпуская послов.

      Изяслав поехал в Новгород, пировал, следил за сбором полков и ощущал себя, видно, настоящим государем Руси, как его отец Мстислав Великий и дед – Мономах.

      Новгородские и киевские войска сосредоточились на реке Медведице на границе Ростовской земли, туда же подтянулся Ростислав со смоленскими полками. Братья вторглись в земли противника, разграбив их вплоть до Углича и устья Мологи.

      Здесь стало известно, что черниговские князья ведут себя подозрительно: сосредоточили войска в земле вятичей против Долгорукого, но границу не пересекли, а выжидают, что произойдет с Изяславом. «В своих вятичѣхъ, ожидаюча и зряча, сто ся тамо учинить межи Гюргемъ (и) Изяславомъ», – констатирует ипатьевский летописец. Изяслав отправил несколько отрядов грабить окрестности Ярославля,